Золотая чума. Алексей Баскаков
а иногда случается. Я ж тебе говорил, что здесь закон – тайга.
Кот пополнил боезапас, передернул затвор и, держа карабин наизготовку, двинулся к холмику. Старков шел рядом с ним, держа нож очень грамотно. Судя по всему, этим инструментом он умел не только резать колбасу.
Впрочем, как оказалось, предосторожности были излишними. Оба врага были мертвы. Небритые мужики, руки синие от наколок. Возле одного валялся карабин – родной брат того, из которого вел огонь Кот. Неподалеку в кустах обнаружилась двуствольная «тулка» – ее, видимо, бросил второй враг. Кот обшарил карманы, но нашел лишь несколько патронов к «тулке» у одного и пачку «Беломора» и спички – у другого.
– Что это за люди, Геннадий Сергеевич? Беглые зэки, что ли?
– Какие, на хрен, зэки! Не смеши. Это кое-кто до меня добирается. Так…
Одного Старков явно узнал. Но не подал виду.
– Ох, как у вас все тут серьезно.
– А ты думал! Уволиться не появилось желание?
– Да ну. Все мы смертны. Что делать-то с ними будем? В милицию сообщим?
– Ага, делать нам больше нечего. И менты будут с тобой долго и нудно разбираться, превысил ты пределы самообороны или нет. К тому же, думаешь, местному участковому очень нужна такая головная боль? Дуй к машине, там за сиденьем есть лопата. Закопаем – и все дела. До Страшного суда никто их не найдет.
Через час все следы разыгравшегося здесь происшествия были скрыты.
– Ну и хорошо. Мы никого не видели, мы ничего не знаем. Да их никто искать и не будет. У нас так бывает: ушли люди в тайгу – и с концами. В болоте утонули, в горах заблудились, медведя на узкой тропке встретили…
– А это? – Леша кивнул на пулевые отверстия в ветровом стекле.
– Не бери в голову. Теперь вот что. Ты получал тысячу. Теперь будешь получать две. Да, посмотри, что там с машиной, а то нам все-таки надо в Атку доехать. И рули теперь на предельной скорости. Есть у нас кое с кем разговор.
В поселке Атка не было ничего достопримечательного. Типичный для российских окраин большой поселок или маленький городишко, привычно поражающий своей запущенностью и неуютностью. Такова уж визитная карточка советского Севера и Дальнего Востока. Люди сюда приезжают не для удовольствия, а за деньгами. Правда, в последнее время появился совершенно новый тип покорителя тайги – те, кто приезжает сюда за романтикой. Но они, чаще всего, дальше магаданских кабаков не суются – а потом в столицах распускают хвост перед девицами, повествуя о тундре и тайге.
Вечер еще только начинался – точнее, не вечер, а то, что в этих широтах предшествует белой ночи. Оживление наблюдалось только возле дощатого некрашеного магазина. Толпа мужиков материлась так, что даже окрестные сопки краснели.
– Обычное дело, – кивнул Старков. – Аванс выплатили, а в магазин водки не завезли. И самое смешное, что почему-то здесь торгуют великолепным грузинским вином, какое и в Москве не всегда найдешь. Да только кому оно здесь нужно? Его у нас на Колыме косорыловкой кличут.
– Почему?
– Для