Погружение в музыку, или Тайны гениев-2. Михаил Казиник
предметов до космических объектов.
А теперь давайте импровизировать и фантазировать.
Вы встречаете знакомого и спрашиваете у него: «Как дела?» И получаете один из возможных ответов. Например, «хорошо» или «плохо».
Возможны тысячи вариантов ответа в зависимости от уровня ваших взаимоотношений.
Если вы не очень близки друг другу, то для ответа на ваш вопрос ему действительно хватит одного слова.
(Иногда не нужно ни одного. У меня есть один знакомый. Каждый раз, когда мы встречаемся, он приветствует меня следующим образом: «Привет! Как дела? Хорошо?» Этим самым он лишает меня необходимости искать слова для ответа. Достаточно только кивнуть и идти дальше.)
Если же вы находитесь в дружественных отношениях, то вопрос «как дела?» может подразумевать множество смыслов и уровней —
от успешной сдачи экзаменов до впечатлений от поездки на рыбалку,
от вопроса о здоровье брата до разговора о том, какая профессия избрана вашим собеседником.
А теперь представьте себе человека, которого вы давно не видели (и весьма рады встрече).
И вот какой неожиданный разговор возник между вами:
Вы:
– Как дела?
Он:
– О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью – убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
Думаю, вы испугались такого ответа. Да и поняли вы не очень много. Разве только то, что у вашего знакомого идет горлом кровь.
Вы взволнованы и задаете вопрос:
А был ли ты у врача?
Тот отвечает:
От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.
Опять не все понятно.
Хотя ясно, что кровотечения начались давно. Нужно поддержать этот странный разговор…
ВЫ:
Как давно начались эти кровотечения?
И получаете не то чтобы ответ. Но что-то совсем уж странное:
Но старость – это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.
Здесь уж вам совсем не до шуток! Какие тут шутки, когда ваш собеседник, ни к селу ни к городу говорящий о Риме, о каких-то «турусах и колесах», вдобавок рассуждает о каком-то актере, который должен погибнуть. Или это он – о своей смерти?
Вы все же не сдаетесь, а бормочете что-то о том, что все будет хорошо и что нет никаких причин для смерти.
Но произнося все это, вы растерянно смотрите по сторонам: нет ли поблизости машины скорой помощи? Поскольку вам становится совершенно ясно, что ваш собеседник просто сошел с ума и нуждается в помощи квалифицированного психиатра. Иначе – не миновать беды.
И только для того, чтобы потянуть время и высмотреть где-нибудь машину, вы задаете еще один вопрос:
Как ты попал в Рим и почему этот город требует смерти актера?
И получаете ответ, окончательно свидетельствующий