Погружение разрешаю. Валерий Федоров
рычал, но не трогался с места.
– Черт возьми! Гайдроп! – вдруг воскликнул Суров.
Я не сразу понял, в чем дело.
– Гайдроп отдался, – уже спокойнее объяснил капитан. – Гляжу на счетчик троса якоря-гайдропа, а он показывает, что весь трос вытравлен. Видимо, якорь-гайдроп между камней заклинило.
Якорь-гайдроп – это тяжелая чугунная гиря.
Теперь нужно было думать, как выбраться из довольно-таки неприятного положения. Проще всего, конечно, было обрезать якорь-гайдроп специальным механическим ножом. Капитан оставил этот вариант на самый последний случай, если не удастся вытащить якорь из расщелины. Операцию по освобождению «Тинро-2» из подводного плена он проделал мастерски. Дав задний ход, капитан включил лебедку гайдропа и стал выбирать слабину троса. Подводный аппарат постепенно подтягивался к гайдропу и, наконец, оказался над ним. Капитан продолжал работать задним ходом, стараясь вытащить якорь из щели между камнями, что ему, в конце концов, удалось сделать. Освобожденные, мы ринулись наверх. «Тинро-2» к немалому изумлению команды «Ихтиандра», наблюдавшей за всплытием, вылетел из пучины океана, как пробка из бутылки шампанского.
С тех пор (а прошло уже больше 40 лет) я достаточно уважительно отношусь к рассказам о загадочном Бермудском треугольнике, НЛО и прочих загадочных природных явлениях.
Ну, а кроме испуга, который мы пережили, подвергшись весьма реальной опасности застрять на краю Большой Багамской банки, мы получили и совершенно точный ответ на тот вопрос, который поставил перед нами начальник рейса: мы застряли как раз на той глубине, на которой появились первые кораллы-мозговики – 85 метров. Именно между двумя кораллами вида поритес лютес и заклинило якорь-гайдроп нашего подводного аппарата. Вот так экстремальное событие помогло узнать наибольшую глубину распространения мадрепоровых кораллов в Карибском море, чего до нашего погружения точно никто не знал. Попутно я определил, что раньше, видимо, когда уровень океана был ниже и глубина внешнего края Большой Багамской банки была меньше, мадрепоровые кораллы проникали ещё ниже по склону банки, по крайней мере, до сегодняшних 90 метров. Таков был тот небольшой, но конкретный вклад в морскую биологию, который удалось сделать по итогам моего погружения на Большую Багамскую банку.
В общегеографическом плане погружение было также весьма информативным. Подводные ландшафты американского и африканского материков разительно различались между собой, особенно донные песчаные ландшафты. Жизнь на песчаных грунтах возле Америки на глубинах 150–205 м была значительно беднее, чем на тех же глубинах неподалеку от Африки. Никаких скоплений донных и придонных рыб в «американском» секторе Атлантического океана на широте 20° и в помине не было, в то время как в «африканском» секторе океана на тех же глубинах и широтах мы наблюдали такие скопления рыб, которые могли иметь промысловое значение. Причиной таких различий