Кутузов. Книга 2. Сей идол северных дружин. Олег Михайлов
неутешно, приговаривая:
– Бедный Фердинанд! Что я скажу Лизоньке! Она ведь едет в армию…
Желая успокоить главнокомандующего, Кайсаров сказал:
– Михайла Ларионович! Мы никак не ожидали видеть вас в таком отчаянии после того великодушия, с каковым перенесли вы вчера сей болезненный удар…
Кутузов поднял распухшее от слез лицо.
– Вчера? – сказал он. – Вчера я был начальник. А сегодня – отец!..
Весь день Михаил Илларионович не выходил из комнаты; завтрак и обед из любимых им блюд, принесенных Дишканцом, стояли нетронутыми.
Лишь через два дня он написал дочери:
«Лизонька, мой друг сердечный, у тебя детки маленькие, я лучший твой друг и матушка; побереги себя для нас. Я пойду с армией по другой дороге, через Венгрию, куда тебе никак в теперешнее время доехать нельзя. Поезжай поскорее к своим деткам и матушке, и я скоро к вам приеду. Боже тебя благослови и подкрепи».
– Паисий! – позвал он Кайсарова. – Поезжай, голубчик, завтра пораньше в лейб-гвардии конный полк и отыщи там ротмистра Опочинина. Он отправится с письмом в Тешен к Лизоньке и отвезет ее в Россию… – Кутузов замолчал, опустил седую голову и со слезами закончил: – Ежели, конечно, и Федор Петрович не последовал за Фердинандом…
Тизенгаузен скончался во французском лагере после трехдневных страданий. Сам Наполеон отметил его подвиг, когда, подхватив выпавшее из рук убитого солдата полковое знамя, двадцатичетырехлетний флигель-адъютант увлек за собой батальон в атаку. Весть о его смерти Кутузов долго скрывал от Елизаветы Михайловны.
Она еще лишь догадывалась о несчастье, как приключилась у нее жестокая нервная горячка. Михаил Илларионович страшился и за ее здоровье, и за здоровье осиротевших внучек – Катеньки и Дашеньки. Мучился он и мыслью, что его, как главнокомандующего, в Петербурге винят за поражение. «Могу тебе сказать в утешение, – пишет он Екатерине Ильиничне из Венгрии, – что я себя не обвиняю ни в чем, хотя я к себе очень строг. Бог даст, увидимся; етот меня никогда не оставлял».
Между тем уже 26 ноября было подписано перемирие между Наполеоном и императором Францем. Весь декабрь 1805 года, с разных концов Европы, русские войска возвращались в свое Отечество. Большая часть их – армия Беннигсена, корпуса Эссена, Толстого, Анрепа – не имела случая за целый поход сделать ни одного выстрела.
Заканчивался тяжелый для Кутузова 1805 год. 26 декабря, из местечка Кашау, он отправил с Багратионом письмо Екатерине Ильиничне, где снова тревожился о дочери: «Не знаю, мой друг, как ты сладишь с бедной Лизонькой? Ей здесь не сказали о кончине Фердинанда. Дай Бог ей и тебе силу». Тесть – граф Иван Андреевич уже получил от Михаила Илларионовича печальное извещение.
Теперь, когда страшное нервное напряжение спало, вернулись и вновь начали одолевать старого воина прежние хвори. Во всю кампанию не до того было, но с тех пор, как Михаил Илларионович вернулся к обычному мирному распорядку – вовремя ел, вовремя спал, получил возможность