Маскарон. Книга первая. Сергей Е. Динов
пингвин, с оплывшим, но до сих пор мускулистым голым торсом. Через неделю раскопок Роба почернел от загара, как мулат, и перестал бояться ожогов жгучего солнца. Слился с дикой природой Азова, сжился с благодатной полевой жизнью искателей удачи. Это было его добровольное угрюмое одиночество, когда прошлые подруги надоели, а новых было лень искать, ублажать, содержать.
Ранним утром, каждый раз перед началом раскопок, для призыва «госпожи удачи» в поисках древностей, Роба совершал шутливый мистический ритуал: выставлял на дно раскопа пластиковую фигурку Пегаса8, становился на колени, бормотал одному ему ведомые заклинания, не обращая внимания на ироничные ухмылки коментарии других копателей.
В первый же день приезда Роберта в экспедицию Лина (полное имя девушки – Элина) приметила могучего увальня, но свой интерес спрятала за долгим изучающим прищуром тающих глаз. Худощавая, симпатичная девица, с живыми взглядом неукротимой искательницы приключений, афёр и надежных партнеров по этим афёрам. Она не была создана для семьи и быта. Она была свободна ото всего, от любых обязательств, что могли сковать или ограничить ее свободу. Одевалась несколько неряшливо, но мило, носила долгополый ситцевый сарафан, стянутый резинкой выше крепкой груди. Ее ключицы обозначали милые впадинки у загорелых плеч. Ходила босиком. Тонким «хайратником» – плетеным ремешком из кожи перехватывала через лоб длинные волосы, выгоревшие до желтизны.
Любила осознанное одиночество, бродила по безлюдному побережью Азова, купалась, загорала, без одежды. Возвращалась в сумерках в лагерь, подновленная свежим загаром под цвет горького шоколада, отрешённая, задумчивая, с загадочным видом, будто снова и снова, день за днем открывала одной ей ведомый смысл жизни. Это было ее вопиющее одиночество. Когда молода, красива, независима. Когда удобно быть одной, но мечтаешь о партнере. Но год за годом и близко не находишь пару, подходящую по образу жизни, идентичную по непреодолимой тяге к культурному бродяжничеству, к абстрактному творчеству, будь то замысловатая графика на акварельной бумаге шариковой ручкой, вылепливание диковиных фигурок из разноцветной глины и запекания сувениров для столичных друзей под южным солнцем, плетение «фенечек», браслетов, украшений из цветного бисера, аппликаций на картоне и фанере из подручных предметов – засушенных цветов, жуков, радужных камешков и даже высохших лягушек.
После совместных с раскопок, обязательных для всей команды «черных» археологов, зарисовок раритетов, найденных в раскопе или шурфе, на долгих своих прогулках в одиночестве Лина легко и непринужденно набрасывала в блокнотик черной шариковой ручкой мимолетные зарисовки с натуры. По ночам, у себя в палатке, при свете фонарика она старательно выписывала на листах планшета странные, замысловатые картинки, снисходительно называла их «сюриками», сворачивала в трубочки и прятала в студенческий походный тубус. Разговаривала всегда негромко, волнительно мягко, с придыханием, проникновенно,
Пегас – в мифологии Древней Греции – крылатый конь, одухотворенная жизненная сила. Его копыто высекало свет интуиции, поэтического вдохновения.