Маскарон. Книга первая. Сергей Е. Динов
вечно, – прошептала образованная Лина. – Слезы плакальщиц – уникальное хранилище инфы о прошлых веках.
Роба небрежно встряхнул драгоценный глиняный пузырек, словно бутылку пива, чем вызвал тяжкий вздох возмущения и зависти двух копателей, по профессии археологов.
– Вскрываем? – еще раз переспросил Роба.
– В прошлый сезон Тимка, – Лина неуловимо повела головой в сторону насупленного, мрачного греческого атлета, лежащего на земле близ костра, – поднял римскую амфору со дна моря, – шепотом продолжила Лина, как бы молчаливо поощряя вскрыть и этот древний сосуд. – Вино прекрасно сохранилось. Мы пили терпкое, тягучее, хмельное… пойло, выдержкой в тысячу лет. Представляешь?! И были бесконечно счастливы в ту ночь. Будто плавали, бестелесные, вне времени и пространства, опьяненные дурманом вечности.
Она могла запросто, своеобразно и неожиданно свернуть с романтического бреда на грубое – «пойло». И вернуться обратно в пафосную философию и сентиментальную романтику. Но тем и была она привлекательна, непредсказуема и желанна. Ее темные глаза влажными сливами мерцали и переливались огненными отблесками костра.
– Дурман вечности, говоришь?.. Вскрываем? – в который раз повторил зануда Роба. Лина снисходительно качнула головой, поощряя его на поступок, безрассудный и безответственный для профессионального археолога.
В желто – оранжевых сполохах пламени костра впечатлительный мечтатель Роба на миг живо себе представил корыто, над которым рыдала огромная толпа наёмниц, чьи слезы слили, закупорили в глиняный сосуд и закопали в землю на долгие столетия.
Найденный лакримарий, казалось, таил в себе нечто таинственное и невероятное. Во всяком случае, вскрывать его было опрометчиво, из-за исторической ценности находки. Но сосуд, по негласным законам «черных» археологов, принадлежал нашедшему оный раритет, и владелец волен был делать с ним все, что «черной» душе угодно.
Забавы ради, с подстрекательства друзей – раскопщиков, с молчаливого согласия полевых подруг и Лины, в первую очередь, Роба сковырнул ножом пробку из окаменелой смолы.
Со вскрытием в ту ночь необычного Сосуда ничего загадочного и чудесного не произошло. В прошлом сезоне «черные» копатели так же без меры выпивали коньячный слив местного спиртозаводика, по ночам у костра горланили песни под гитару, буянили, купались в море под луной голые. Случались любовные интрижки, драмы, трагедии и комедии. Бывали драки, потасовки, братания с местными бомжами, урками и «ментами». Но это была из года в год привычная, налаженная полевая жизнь неистовых бродяг, авантюристов, искателей приключений… которая на этот раз забуксовала, сломалась, прервалась событиями последующей ночи.
«Мой крик», К. Луганская, 2004
До полуночи исчезли из лагеря трое «черных» копателей. В полнолуние закоренелые, подвыпившие холостяки на спор решили заранее