Чужие игрушки. Часть 2. Сергей Ермаков
Петрович виновато поинтересовался:
– Ты не против, Витя, что я тебя сюда из-за стола утащил.
– Наоборот, тут как-то более по-свойски. А, то другим может неинтересно наши разговоры слушать. Я понимаю, вы сыну совсем о себе не рассказывали. Стал его спрашивать о вас, чувствую, ничего он о вас не знает.
– Понимаешь, я детям о своих перипетиях не рассказывал. Боялся, не поймут. А, больше того боялся, что с ребятами во дворе из-за меня начнут спорить. Помнишь времена, какие были? Тогда за разговорчики можно было загреметь в края далекие. У нас во дворе один фронтовик по-пьяни ляпнул лишнего, и больше его не видели.
– Да уж времена были, не приведи Господи.
– Я думал, вы в гору пойдете, когда вы майором стали, в полковую разведку попали.
– Вить, давай на ты, а то, как не родные.
– Давай, Федор Петрович.
Помолчали, Хромов предложил:
– Давай за тех, кто не вернулся. Лица многих помню, имена вспоминаются, а фамилии уже нет. А, может и не успевал узнать я их фамилии. Помнишь, как тогда наши ряды выкашивало?
Виктор Петрович горько усмехнулся:
– Потери большие были. Это рейд тогда мы можно сказать малой кровью провели. Всего несколько человек убитых, остальные только ранены, при этом большую часть из них убили энкавэдэшники. Танюшка санитарка вас тогда перевязывать не хотела, думала вы эсэсовец.
Оба молча зажали в руках водку вспоминая былое. Как куски старого клеенного-переклеенного кино в их памяти замелькали картинки.
Когда Федора Хромова, черной немецкой форме втащили в окоп командир первого взвода поинтересовался у сопровождавших его солдат:
– Что важная птица?
– Хромов поднял голову:
– Не очень Саня, не очень. Всего лишь гауптман панцерзольдатен.
– Взводный кинулся к Хромову:
– Федор Петрович, живой. Господи. Живой.
Хромов превозмогая боль улыбнулся:
– Но, слегка ранен.
– Ни фига себе слегка, ты весь в крови. Санитары, мать вашу, сюда, бегом.
Звягинцев, помогавший втаскивать Хромова в окоп, сокрушенно пояснил:
– Множественное осколочное, стоял в танке корректировал огонь. Осколками царапнуло.
Подошла санитарка:
– У меня наших раненых полно, немец подождет. Когда своих перевяжу, тогда этим займусь.
– Таня, ты посмотри, это же Хромов. Хромов, Федор Петрович.
– Хромов сдавленно проговорил:
– Привет Танюша.
– Санитарка опешила:
– Хромов? А почему в немецкой форме?
Федор тихо проговорил:
– Так было надо, Таня.
Младший лейтенант с гордостью в голосе проговорил:
– Почему-почему? Потому. Потому что Хромов. Давай быстрей.
Пока перевязывали Хромова, с танков и с волокуш, которые приделали к танкам, снимали убитых и тяжело раненых. Раненые были и среди пленных. Медсестра, перевязывавшая Хромова, категорично заявила:
– Медсанбат без разговоров. Множественное осколочное, большая потеря