Олимп. Дэн Симмонс
может быть, это научит бессмертных заботливее приглядывать за моими детьми.
Зевс перевел взгляд на Геру, которая за это время успела присесть на вторую ступеньку престола, с нежностью положив правую руку на колено супруга.
– Муж мой, нет, – еле слышно сказала богиня. – Прошу тебя.
Тучегонитель блеснул зубами.
– Тогда выбирай сама, жена.
– Афродита, – промолвила та без колебаний. – Ей не впервой совать себе в рот мужские члены.
Громовержец покачал головой.
– Только не она. Улыбколюбивая ничем не прогневила меня с тех пор, как побывала в баках Целителя. Не уместнее ли будет покарать Афину Палладу за то, что вовлекла нас в эту войну с кратковечными, легкомысленно прикончив Патрокла, любезного друга Ахилла, и маленького сынишку Гектора?
Гера отдернула руку.
– Афина все отрицает, о сын Крона. К тому же по рассказам смертных выходит, что Афродита была рядом с ней – по крайней мере когда они проливали кровь Астианакса.
– Голографический пруд сохранил запись убийства Патрокла. Хочешь посмотреть еще раз, жена? – В голосе Зевса, похожем на низкое ворчание дальнего грома, начали прорезаться нотки зарождающегося гнева. Казалось, будто в гулкий зал неожиданно вторглась морская буря.
– Нет, повелитель, – отказалась богиня. – Однако тебе должно быть известно: по словам Афины, все эти проступки совершил исчезнувший схолиаст Хокенберри, приняв ее обличье. Твоя дочь клянется любовью к отцу, что…
Тучегонитель нетерпеливо встал, прошелся по мраморному полу и вдруг рявкнул:
– Видоизменяющие браслеты не позволяют смертным уподобляться нам! Это невозможно даже на краткий срок. Нет, или она сама оплошала, или кто-то из нашего рода на время позаимствовал облик Афины. Итак… выбирай, кому надлежит вкусить мяса и крови моего сынка Диониса.
– Деметре.
Властитель Молний погладил седую бородку.
– Деметре? Моей сестре и матери возлюбленной Персефоны?
Гера поднялась, отступила на шаг и воздела лилейные руки:
– А разве кто-нибудь на этой горе не доводится тебе родней? Я тоже твоя сестра и к тому же супруга. Во всяком случае, Деметре уже приходилось рожать на свет не пойми что. И ей все равно сейчас нечем заняться, поскольку в наши дни кратковечным не до того, чтобы сеять и жать пшеницу.
– Быть посему, – ответил Зевс и посмотрел на Гефеста: – Доставь Деметре останки моего сына и сообщи мою высочайшую волю: пусть примет их на завтрак и возродит Диониса к жизни. А до тех пор я лично отряжу следить за ней трех фурий.
Пожав плечами, хромоногий опустил кусок мяса в один из бесчисленных мешочков.
– Не хочешь ли посмотреть погребальный обряд Париса?
– Хочу, – откликнулся Громовержец и снова воссел на трон.
А потом похлопал по ступени, которую в пылу беседы оставила Гера. Та поняла намек и покорно вернулась на место, но руку на колено Крониду класть не стала.
Бубня