Олимп. Дэн Симмонс
слышу? – изумился иониец. – А ты собирался скрыть от него?
– Э-э-э… Да. По крайней мере пока мы не окажемся на миллионы миль ближе к Земле. Желательно с этим человеком на борту.
– Он мог бы уже на взлете заметить необычный эффект и проявить любопытство.
– Импульсные единицы – это такие… маленькие термоядерные устройства, – вслух произнес европеец. – Ну… атомные бомбы.
– Атомные бомбы? – повторил схолиаст. – Атомные бомбы? На вашем корабле? И сколько?
– Двадцать девять тысяч семьсот размещены в хранилищах зарядов, мимо которых вы проезжали в лифте по дороге сюда, – ответил Орфу. – Еще три тысячи восемь запасных сложены прямо под этим отсеком.
– Итого тридцать две тысячи атомных бомб, – негромко проговорил Хокенберри. – А вы основательно подготовились к драке, парни.
Манмут замотал красно-черной головой.
– Импульсные единицы нужны в качестве движущей силы. Они как топливо, которое доставит нас на Землю.
Ученый воздел обе ладони, признаваясь в полном непонимании.
– Вот эти большие штуковины, похожие на поршни… что-то вроде пистонов, – сказал громадный краб. – Во время полета мы будем выталкивать бомбочки через отверстие в середине буферной плиты под ногами: по одной в секунду в течение первых часов, а потом – ежечасно.
– Импульсный цикл происходит следующим образом, – прибавил Манмут, – для начала испускаем заряд (вы разглядите небольшое облако пара в космосе), выпрыскиваем на сопло эжекторной трубы и буферную плиту масло, препятствующее абляции[14], бомба взрывается, и плазменная вспышка ударяет по плите.
– А она не развалится? – спросил мужчина. – Или весь корабль?
– Ни в коем разе, – откликнулся маленький моравек. – Ваши ученые разработали данный проект в середине пятидесятых годов двадцатого века. Толчок плазменной волны заставляет гигантские поршни совершать возвратно-поступательные движения. Какие-то несколько сотен взрывов под зад – и мы наберем приличную скорость.
– А это?… – Схолиаст опустил руку на прибор, похожий на измеритель парового давления.
– Измеритель парового давления, – отозвался Орфу. – Рядом с ним индикатор масла. Выше – регулятор напряжения. Вы правы, доктор Хокенберри: любой инженер с «Титаника», живший в тысяча девятьсот двенадцатом году, разобрался бы с устройством и управлением такого судна гораздо быстрее специалиста НАСА из вашего времени.
– Сколько мощности в этих бомбах?
– Сказать ему? – забеспокоился Манмут.
– Разумеется, – отчеканил иониец. – Поздновато водить нашего гостя за нос.
– Каждая содержит чуть более сорока пяти килотонн, – сказал европеец.
– Сорок пять каждая, всего двадцать четыре тысячи с чем-то бомб… – пробормотал мужчина. – Выходит, между Марсом и Землей протянется солидный радиоактивный след?
– Что вы, термоядерные заряды вообще очень чистые, –
Абляция (от позднелат.