Если враг не сдается. Михаил Нестеров
тем же. Лишь когда «Нива» отъехала на полста метров, парень в камуфляже и маске снова показался в своей красе: проворно выбрался наружу и стремглав бросился к тротуару.
– Ублюдок! – коротко выругался Адлан, выпуская из автомата последние патроны и не надеясь, что они попадут в бензобак. – Интересно, как его фамилия…
Все произошло в считаные секунды, а Магомедову казалось, что бой исчислялся минутами.
Погоня ничего не дала – об этом Олег Суглобов узнает позже. А пока он присоединился к паре своих товарищей, стоящих над телами чеченцев. Все же выстрел из гранатомета и несколько точных автоматных очередей сделали свое дело: те, кого омоновцы так аккуратно взяли минутами раньше, больше не подавали признаков жизни.
4
Облако, вздымающееся по ходу машины, своей формой напоминало одинокую гору. Снизу сизоватое, будто намертво пристывшее к земле, а в самом верху его венчала безукоризненно белого цвета шапка. Даже не напрягая воображения, можно было рассмотреть на ней морщины ущелий и перевалов, хребтов и отрогов, уступов и террас. Все это показалось новоиспеченному курсанту с сержантскими лычками таким реальным, что он буквально за следующим поворотом ожидал резкого подъема по горному серпантину…
Наваждение…
А ведь эта воздушная громада, начавшая видоизменяться, так похожа на настоящую гору… Была похожа. Ибо белоснежная шапка словно смазалась, была раздавлена, как красивый и праздничный торт, чьей-то громадной рукой. Гора стала обычным облаком… стелющимся над равниной.
А как красивы настоящие облака, иногда обнимающие горные вершины, а иногда терзающие их клочковатой пеной, взбурленной где-то у подножия безумным ветром-брадобреем.
Красиво там, в горах, хотя и неспокойно. И даже в мирные времена, точнее, в перерывах между войнами – некогда затяжными, – горы заставляли относиться к себе трепетно. Они не прощали праздности, созерцания своей красотой. Пришел – живи и работай. Или умирай в горах – горы это позволяют. Но никогда не спекулируй на них.
Живи. Или умирай.
Выпускник школы снайперов бросил взгляд на ротного – не подслушал ли тот его мысли. Но нет, сидит молча, смотрит в бумаги, ворочает листы военного билета, сверяет предписание с железнодорожным билетом… и вот-вот задаст первый вопрос, на который его новому подопечному ответить будет, с одной стороны, сложно, с другой – легко. А вслед за этим первым и главным вопросом последует еще один, еще…
Сержанта Литвинова встречали на железнодорожном перегоне; выходя из вагона поезда «Орск – Москва», прибывшего на эту станцию в 7.55 местного времени, он увидел военный «УАЗ». В машине было двое. Один за рулем – скуластый, светлоусый, с длинными сильными руками, в солнцезащитных очках, лет двадцати трех на вид; он погнал машину сначала по прямой дороге, потом по извилистой, а затем и вовсе по ухабам.
Тем временем его товарищ, выглядевший ненамного старше – он представился капитаном