Гламорама. Брет Истон Эллис
бара Spy?
Она вешает трубку, бросая мне вызов.
Мимо лимузина, запаркованного перед входом возле гигантской кучи белого и черного конфетти, вверх по лестнице, ведущей в Indochine, где метрдотель Тед, водрузив на голову гигантскую шляпу-цилиндр, дает интервью программе Meet the Press, и я спрашиваю его: «Что за дела?», и он, не прерывая визуального контакта со съемочной группой, указывает мне пальцем кабинку на задах пустого, вымерзшего ресторана, и я следую в указанном направлении под аккомпанемент свежего альбома Пи Джей Харви, который звучит откуда-то из промозглых глубин. Элисон замечает меня, гасит сигарету и, прервав беседу по своему мобильному телефону Nokia 232 с Нэн Кемпнер, встает из-за столика (возле каждого прибора лежит по свежему номеру Mademoiselle), за которым она ела кекс в компании Питера Гэбриэла, Дэвида Лашапеля, Джанин Гарофало и Дэвида Кореша[79], ведя занимательную беседу об игре в лакросс и новом обезьяньем вирусе.
Элисон волочет меня вглубь ресторана, заталкивает в мужской туалет и захлопывает за нами дверь.
– Давай по-быстрому, – хрипло рычит она.
– Как будто с тобой можно по-другому, – вздыхаю я, выплевывая жевательную резинку.
Она бросается на меня, впиваясь губами в мой рот. Не успеваю и глазом моргнуть, как она уже торопливо расстегивает свою зеброидную жилетку и отчаянно выпутывается из нее.
– В последний раз ты был со мной так холоден, – стонет она. – И все же вынуждена признать, от одного взгляда на тебя я сразу промокла.
– Зайка, но мы же с тобой сегодня не виделись, – говорю я, извлекая ее груди из бежевого Wonderbra.
– А как же показ коллекции Alfaro, солнышко?
Она стягивает с себя синтетическую мини-юбку с оплавленными термической сваркой швами, обнажая загорелые бедра, а затем приспускает белые трусики.
– Зайка, ну сколько можно повторять? – спрашиваю я, расстегивая джинсы. – Меня не было на показе коллекции Alfaro.
– Господибожемой, ну ты и поц, – стонет она. – Ты говорил со мной сегодня на показе Alfaro, солнышко. – Она скашивает глаза, ее язык так и снует у меня во рту. – Всего пару слов сказал, но тем не менее.
Я впиваюсь ей в шею, но на середине поцелуя резко выпрямляюсь, так что мои джинсы падают на пол, и смотрю в ее обезумевшее от предвкушения секса лицо.
– Ты куришь слишком много травки, зайка.
– О, Виктор…
Элисон в исступлении, моя рука лежит у нее между ног, я ввожу два пальца внутрь, три, она откидывает голову назад, облизывает пересохшие губы, давит на мою руку, сжимает бедра.
– Мне бы хотелось покончить со всем этим…
– С чем «этим»?
– Иди сюда.
Она хватает меня за член, крепко его сжимает и водит им, без презерватива, по своим влажным гениталиям.
– Чувствуешь? Это реальность?
– Вопреки всему вынужден с тобой согласиться, – говорю я, вонзаясь в нее со всего размаху – так, как ей это нравится. – Но, зайка, у меня такое ощущение, что кто-то затеял крупный розыгрыш.
– Солнышко, трахай меня сильней, – хрипит Элисон. – И задери рубашку: я хочу