Дорогами войны. 1941-1945. Анатолий Белинский
пехоты, которая при поддержке пушечных батарей уже, наверное, где-нибудь ворвалась в город.
Ожидая перед собой сопротивление противника, мы метров за триста до вокзала сняли орудия с передков и отправили упряжки подальше назад, а сами, с неимоверными усилиями налегая на спицы колес, стали метр за метром продвигаться вперед, готовые в любую минуту повести огонь прямой наводкой. Но звуков боя пехоты в районе вокзала не было слышно.
– Пехота, наверное, прошла в стороне от вокзала, – послышался голос.
– Затаились, – высказал кто-то предположение.
– Подпускают ближе, сейчас ударят.
Чем ближе мы подходили к вокзалу, тем быстрее становился темп движения орудий, тем ниже мы пригибались, с секунды на секунду ожидая огня противника. Потом стала возникать уверенность, что впереди никакого противника нет. Но штурм есть штурм, порыв еще продолжался. В поте лица мы преодолели последние метры до железнодорожной колеи, перевалили через рельсы и… раздался голос батарейного балагура:
– Все! Конец штурма: город взяли!
Только что рассветало. Мы еще переводили дух от усталости, как посыпались разочарованные голоса:
– Удрали! Упустили!
– Да нет, пехота, наверное, ведет бой в центре города. Слышите?
Упряжки лошадей с передками подогнали к орудиям, приняли походное положение и стали ожидать команды на дальнейшее движение.
Гитлеровцы под напором наших частей, наступавших с трех сторон, уже не думали об удержании города. Стремясь спастись от полного разгрома, они начали спешно выводить ночью свои части из города по дороге в сторону Будогощи. Они оставили город и даже сняли заслоны, прикрытия при поспешном отступлении.
Пехотные части в разных местах выходили на противоположный берег Волхова и вели тяжелые бои. Как и ожидалось, гитлеровцы дрались на рубеже Волхова отчаянно, пытаясь сбросить наши части с плацдармов и удержать рубеж по реке.
Комбат дал приказ переправиться на другой берег Волхова, где шли бои уже в двух километрах от берега и где находился его наблюдательный пункт. Мы уже были на другом берегу и, двигаясь по дороге, увидели связистов. Они сидели возле дороги со своими катушками в ожидании нас – успели проложить связь от НП.
– Скорее устанавливайте орудия, – торопили они, – фрицы начинают новую атаку! Бой идет за этим лесом, на опушке!
Мы без промедления загнали упряжки с орудиями в удобное место возле дороги. С наблюдательного пункта комбат стал передавать команды на ведение огня. На таком малом прицеле нам еще никогда не приходилось стрелять. Так близко ставить орудия позади своего наблюдательного пункта было нерасчетливо.
Только в данном случае это было оправдано, если предполагалось выдвинуть орудие на открытое место для стрельбы прямой наводкой, то есть для стрельбы шрапнелью.
Орудия вели интенсивный огонь. Я по командам, передаваемым комбатом, старался представить,