Пепел Марнейи. Антон Орлов
множество пульсирующих канатов, цепочек и нитей, соединяющих ее с другими обитателями Эонхо, причем с течением времени этих связок все больше и больше. Похоже на какой-то непонятный обмен. Что это значит?
Знаний, полученных за три года в Школе Магов, для решения задачи не хватало, но вполне может оказаться, что для окончательного уничтожения «кляксы» понадобится оборвать все нити до единой. Говорят, охотники за наградами уже несколько раз убивали Гонбера, а тот после оживал и убивал их. Рис собирался прикончить его наверняка.
Старик отхлебнул из помятой фляжки в матерчатом чехле, прочистил горло и снова запел. Ему не терпелось пообедать по-настоящему, в натопленном трактирном зале, поэтому он пропустил несколько эпизодов и сразу перешел к развязке. Рис поднялся с ящика. Дальше будет про Марнейю, он не хотел об этом слушать.
О том, как обреченный город охватило пламя, как стекленел от нещадного жара песок, занесенный на улицы из Подлунной пустыни, раскалывались каменные колонны, сгорали заживо люди и животные… На этом месте Рис всегда ревел, как маленький. Самым страшным и несправедливым было то, что Хальнор так и не смог их защитить. Да, он дрался за Марнейю, пока не упал, израненный и оглушенный, на мокрую от крови землю, но это никого не спасло.
Рис сглотнул горький комок и зашагал быстрее, вскоре голос старого барда рассеялся в уличном шуме. Чавканье слякоти под ногами, скрип экипажей, цоканье копыт, хлопанье дверей, ругань… У него зато есть пирог с рыбой! И Марнейя сгорела не вчера, а тысячу лет назад, эта история давным-давно превратилась в грустную сказку, и если он будет каждый раз, услышав эту сказку, хлюпать носом и смаргивать слезинки, убийцы из него не получится. Профессиональные убийцы не плачут.
Это соображение помогло успокоиться: если Рис собирается сделать то, что не под силу опытным головорезам, прежде всего он должен научиться держать себя в руках.
Впереди, за незатейливыми кирпичными постройками мещанского квартала, переливался под пасмурным небом красивый и опасный мираж. То есть для кого опасный, а для кого самое лучшее на свете убежище.
Через жилой квартал надо проскочить побыстрее, для бродяг-одиночек вроде него это гиблое местечко.
На узких тротуарах валялись гниющие овощные очистки, за мутноватыми кухонными стеклами топорщились зеленые перья лука, на вторых и третьих этажах под оконными карнизами болтались исклеванные птицами колбаски – приношения Харнанве, Псу Весенней Бури. Ветер их слегка покачивал, на зависть выбравшимся на крыши кошкам. Не в пример давно и безнадежно спятившему Псу Зимней Бури, Харнанва охотно принимал дары и не кружил с сумасшедшим тоскливым воем над человеческими городами, не сдирал своими страшными когтями черепицу с крыш, чтобы после гонять и швырять ее вместе с вихрями колючего снега. Это безумного Дохрау задабривать бесполезно, хоть целый кабаний окорок за окошко повесь, а с его братцами поладить можно.
Ага, все-таки нарвался. Трое юношей пятнадцати-шестнадцати лет – сверстники Риса, в отличие от него на зависть откормленные.
Так и свербит кому-нибудь навалять, но