Пепел Марнейи. Антон Орлов
героиня и спасенный юноша отправились в усадьбу, и хозяин на радостях нанял Ренарну разобраться со скотокрадами. Я начал набиваться в помощники, она неожиданно согласилась, и когда заказ был выполнен – мое участие заключалось в том, что я путался у Рен под ногами, – в Саргаф мы поехали вместе. Это, пожалуй, самый светлый отрезок моей жизни… Лучше детства, лучше всего остального».
– Ей нужен был оруженосец, и на эту роль я годился: содержать в порядке оружие умел с отроческих лет, ухаживать за лошадьми научился, пока батрачил у скотовода. За то время, что мы с ней были вместе, я освоил множество полезных вещей, стал неплохим бойцом… Потом мы расстались.
«Рен сказала, что я больше не мальчик, и мне пора отправляться в самостоятельное плавание. Я не хотел прощаться, но она была непреклонна. Ни за что не потерпит рядом с собой мужчину, который будет претендовать на главенствующую роль. Повернется и уйдет. И опять подберет какого-нибудь жалкого юнца, будет о нем заботиться, поможет стать сильным, а после все повторится по новому кругу. Идеальная старшая сестра… Быть мужней женой она категорически не хочет и всегда уходит вовремя. Вначале меня, брошенного, поедом ела обида, но со временем я оценил то, что сделала Рен: вернула мне веру в собственные силы. Это по крупному счету важнее, чем выяснение отношений между мальчиками и девочками, хотя в ту пору я так не думал».
– После школы у той воительницы я подался в наемные охранники. Бродяжил по свету, побывал в кажлыцких степях, там и получил нынешнее имя. На Ивархо приплыл за своей любовью. Певичка из театра. Она уверяла, что любит меня, и на тот момент говорила правду, но моменты меняются, и чувства, соответственно, тоже, а я, как обычно, поумнел слишком поздно.
– А мне бы Кеви найти… – вздохнула Лиузама после паузы, умиротворенной и затяжной, как растекшийся над берегом смолистый аромат, смешанный с запахом специй и шкворчащей над огнем рыбы.
Можно надеяться, услышанного ей хватит, и больше она не будет приставать с расспросами.
Со второй попытки поднявшись на ноги, Лиум вперевалку подошла к костру, перевернула вертел и снова грузно уселась на охапку высохших водорослей. С движениями у нее все еще обстояло неважно, в особенности с координацией. Удивляться нечему, ведь последние десять лет она прожила, то ли прилепившись к рифу, словно морской анемон, то ли ползая по темному илистому дну, как морская звезда.
– Скажи-ка, ты много повидал страшного? По-настоящему, чтобы все поджилки затряслись?
– Случалось.
– Я вот однажды видела истинный ужас, и совсем близко. Сама не знаю, как не обмочилась и не поседела, но вовек того страха не забуду.
Сейчас Лиум наконец-то расскажет о своей подводной жизни! Гаян весь превратился во внимание – пусть он давно уже не страдал излишним любопытством, мимо такой редкости не пройдешь – однако продолжение его разочаровало.
– Мама тогда скинула с перепугу. Если б они нам на глаза не показались, небось доносила бы до девяти месяцев, и он бы рос не таким тощеньким