Император полночного берега. Вольф Белов
грозно прорычал сам себе:
– Не спать! Не смей засыпать, скотина!
Одним рывком он поднялся из сугроба, который намело вокруг него. С головы и плеч осыпался сугроб поменьше. Еще немного, и путника замело бы с головой так, что никто уже не смог бы его обнаружить в степи до самой весны.
Ударивший в грудь ветер едва не свалил путника обратно в снег. Замерзшие, онемевшие ноги плохо слушались. Человек снова прикрыл голову плащом и продолжил свой путь, утопая в снегу по колено. Он спотыкался, падал, но снова вставал, упрямо продвигаясь сквозь метель к лесу. Путник знал – только там, под защитой могучих разлапистых елей, он сможет укрыться от бурана. Бездумно перебирая ногами, мыслями он вновь и вновь возвращался к давно ушедшим в прошлое событиям из другой жизни.
Над чаном с шипением взвилось облако пара, когда Корлунг окунул в холодную воду раскаленный добела клинок. Выждав немного, он вынул меч из помутневшей воды и внимательно осмотрел со всех сторон, словно любуясь. Это был его первый меч, и юноша считал себя вправе гордиться своим мастерством. Арденг – старый кузнец и наставник Корлунга, взял клинок из рук своего ученика и так же внимательно осмотрел со всех сторон.
– Что-то не так, учитель? – настороженно спросил Корлунг, пытаясь заглянуть снизу в глаза старика.
Минувшие годы, казалось, нисколько не отразились на старом мастере, он был все так же крепок и высок, держал спину прямо, не сутулясь. Корлунг же, за несколько лет работы в кузне превратившись из щуплого угловатого мальчишки в крепкого широкоплечего юношу, в рост вытянулся ненамного и по-прежнему оставался ниже своего наставника.
– Клинок хорош, – сурово произнес кузнец. – Ты вложил в свою работу немало труда и усердия, но слишком мало души. Это мертвый меч.
– Мертвый? – недоуменно переспросил Корлунг. – Я не понимаю тебя, учитель.
– В нем нет души, – пояснил старый мастер.
– Души? – вновь удивился юноша. – Какая может быть душа в куске стали?
– Для большинства людей меч – просто орудие смерти, – ответил кузнец. – Для тех же, кто знает в этом толк, меч – неотъемлемая часть воина, продолжение его руки, то, что повинуется даже не движению, а одной лишь мысли, малейшему желанию своего обладателя. В самом таком клинке дух воина. Ты выковал отличный меч, но истинный мастер вкладывает в свой труд не только свое умение, но и душу. Тогда и любое его изделие становится живым, будь то плуг, подкова или меч. Живой клинок способен одним ударом разрубить вражескую плоть вместе с доспехом от плеча до пояса. Только живой меч может стать единым целым с его владельцем.
Корлунг озадаченно хмыкнул и почесал в затылке. Глядя на его растерянную физиономию, Арденг рассмеялся.
– Не бери в голову, мой мальчик, – сказал старик, похлопав ученика по плечу. – Ты многое перенял от меня и стал искусным мастером. На свете есть много умелых кузнецов, но лишь немногие способны создать по-настоящему живой меч.
– А ты, учитель? – поинтересовался Корлунг. – Ты делаешь такие клинки? Покажи мне.
Арденг сразу