Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера. Анастасия Полярная
Оно и понятно: в первую очередь надо быть самим к этому расположенными.
Вера Алексеевна вела подсчёт посетителям. Она ломала спички, сколько приняла людей, а потом внучка их считала и говорила ей: «Бабушка, смотри, сколько ты людей приняла!» Доходило до шестидесяти. Очереди к Вере Алексеевне были бешеные: людей – скопище, машин – куча. Она говорила: «Как я могу отказать? Люди в такую даль ехали». Дорожники к ней и дорогу очистят, и дров подвезут.
Первый раз я поехала к Вере Алексеевне со знакомыми; у них были проблемы с сыном. Мальчику было около пяти лет. У него на голове слева появилось какое-то образование наподобие круглого шарика; кроме того, при малейшем ударе синел носогубный треугольник, и ребёнок плакал от боли. Иногда во время таких приступов у него перехватывало дыхание. Мать вызывала «скорую», но, когда приезжала бригада, ребёнок уже хорошо себя чувствовал.
Врачи направили его в Архангельск. Там сделали снимок и сказали, что круглое образование надо удалять, и поставили мальчика на учёт.
Знакомая решила, прежде чем класть сына на операцию, показать его бабушке Вере, нашей чудесной целительнице, и мы поехали к ней все вместе.
Бабушка зажгла свечи, посмотрела мальчика и сказала матери: «Успокойся. У него просто сужение сосудов головного мозга. Ничего страшного. Я сейчас сосуды ему расширю, и всё будет хорошо. А так ты могла потерять его в любую минуту. Побежал бы, упал – и кровоизлияние в мозг». Все были в шоке: она своими словами подтвердила диагноз, который ребёнку поставили архангельские врачи: «Спазмы сосудов левого полушария головного мозга».
Мальчик подошёл к бабушке Вере и дал ей шоколадку, которую мать купила для неё заранее. Вера Алексеевна его благословила: «Иди, дитятко, с Богом, всё у тебя будет хорошо» – и вручила ему поллитровую банку мёда. Нам так неудобно брать было, мы заотказывались, а она настояла:
«Это вам на лечение». Она держала пчёл, и мёд этот – свой, целебный. Проблем, с которыми они обращались, больше у ребёнка не было: и шарик исчез, и приступов не стало. Больше они не ходили с ним ни к каким врачам.
А когда подошло время ему служить в армии, он решил провериться.
Врачи сказали: «Всё нормально. Незначительные отклонения присутствуют, но это считается нормой; нет «шариков» никаких». И мальчик пошёл в армию. Служил на Новой Земле. Сейчас ему 26 лет.
Расскажу про одного из своих сыновей. Он служил в Питере. Приехал в отпуск, сказал: «Мама, мне надо за речку к бабушке съездить, к Вере Алексеевне». Поехали. Приехали. Она его посмотрела и спрашивает: «Ты где служишь?» – «В Питере». – «Там рядом памятник Пушкину есть?». – «Да». – «Дедовщина в армии есть?» – Вера Алексеевна спрашивает. Сын молчит. «Ты мне ничего не говори, – сказала. – Двое тебя бьют: один высокий, второй – пониже. Высокий бьёт, а второму жалко тебя. Ты лежал в больнице». Сын возразил: «Я не лежал в больнице». – «Нет, лежал». – «В госпитале лежал». – «У тебя было два ребра сломано». – «Одно». – «Да что ты мне говоришь: два!» И ещё