Самый безумный из маршрутов. Аспен Матис
одна по дорожкам студенческого городка. Я всегда оставалась чертовой одиночкой. Я никогда ни с кем не могла поладить. Мне нужен был парень, с которым мы могли бы держаться за руки. В тот день был мой второй вечер в колледже. Я подумала о своей маме, которая в толчее оказалась прижатой к отцу. Со мной вряд ли могло такое случиться, думала я, конечно, нет.
Моя новая комната была в порядке, футболки и свитера были свернуты, летние платья висели в ряд в шкафу – отличная работа моей мамы. На следующий день с утра начнутся занятия. Я сидела на синем матрасе кровати, обернутом в полиэтилен, открывая картонную коробку с книгами, когда меня напугал резкий сигнал тревоги. Я замерла на кровати – уаа-уаа-уаа, – сердце мое учащенно забилось. Это была пожарная тревога. Я всегда терялась в чрезвычайных ситуациях. Оставайся на месте, подумала я – и осталась сидеть. Иди, подумала я. Снаружи воздух был горячим и совершенно неподвижным. Колонна пожарных машин включила мигалки с серебристыми и красными огнями, отчего менялся цвет поля и лица первокурсников.
Ребята бегали на улице между пожарными спринклерами. Вращающиеся красные и серебристые огни пожарных машин высвечивали грязь, а вода от спринклеров окатила меня. Я заметила девушку, которая смотрела на меня. Она была миленькой. У нее была бледная кожа, которая в лунном свете казалась прозрачно-лунно-голубой. Присмотревшись, я увидела, что у нее были веснушки, галактики веснушек, я увидела в них целые миры. Она направилась ко мне. Я замерла. Я даже закрыла глаза.
«Привет, – сказала она. – Ты в Слокуме?»
Слокумом называлось мое общежитие. Я раскрыла глаза: «Да».
Она сказала, что ее зовут Кэтрин. Мужской голос эхом раздавался из мегафона. Я не понимала, что он говорит.
Я сообщила ей, что меня зовут Дебби. Я сказала: «Я ничего не слышу, что он нам говорит, а ты?»
Не помню, сказала ли она, что слышит. Я помню, как она спросила меня, нормальные ли у меня соседи по комнате. Я сказала, что живу одна. Она сказала, что тоже одна, и назвала нас «одинокими сестрами». Кажется, мы даже обнялись.
В тот блаженный час я пробила стену, нашла своего первого друга – веснушчато-фарфоровая Кэтрин вошла в мою комнату, а за ней – худощавый черноволосый парень с деревянными барабанными палочками в заднем кармане джинсов, который также оказался моим соседом, а за ним – более плотный рыжеволосый парень, которого я раньше никогда не видела. Кэтрин их практически не знала; на самом деле никто из нас еще хорошо не знал друг друга, хотя она знала парня, сообщившего ей, что он знаком с рыжим и что тот клевый парень. Рыжий держался очень уверенно. Он был красив, как задавала – с поднятым воротником и в шортах цвета хаки. Как в Лиге Плюща. Его рыжие волосы были как проволока, а губы – пухлыми и сочными. Его звали Джуниором. Второго парня звали Зак. Все мы были первокурсниками, новичками здесь.
У кого-то оказался диск с фильмом «Клуб „Завтрак“». Я не помню, почему мы решили посмотреть его в моей комнате. Это произошло слишком быстро. Я многих