Корабль судьбы. Робин Хобб
Джамелии! А все из-за твоего неумеренного самомнения, девка! – Касго снова закашлялся и провел языком по губам в безуспешной попытке смочить их слюной. – Мы все погибнем здесь, на реке.
Он шмыгнул носом. Из угла глаза выкатилась капелька влаги и стекла вдоль носа. Он плакал.
Малта смотрела на него, испытывая поистине жгучую ненависть. Еще никогда в жизни ее не снедало такое мощное чувство.
– Надеюсь, ты сдохнешь раньше меня, – ответила она наконец, и голос был каркающим и хриплым. – Успею полюбоваться.
– Изменница! – Касго наставил на нее трясущийся палец. – Лишь подлая изменница способна так со мной говорить! Я – сатрап всея Джамелии! Я приговариваю тебя к казни! С тебя сдерут заживо кожу, а потом сожгут на костре! Клянусь: если мы останемся живы, я непременно прослежу, чтобы этот приговор был исполнен! – И он обратился к Кикки: – Будь свидетельницей, Подруга! Если я умру, а ты выживешь, ты должна всем передать мою последнюю волю. Пусть эта сучка понесет должное наказание!
Малта испепелила его взглядом, но не стала ничего говорить. Просто потому, что рот и гортань намертво пересохли. Ей очень не хотелось оставлять за ним последнее слово, но выбора не было.
Она села и повернулась к сатрапу спиной.
Тинталья продолжала охотиться. Сегодня она разговелась молодым кабаном, не нажившим ума. Увидев и ощутив запах хряка, подбиравшего желуди у края дубовой рощи, драконица испытала сводящий с ума приступ голода и ринулась вниз. Глупый вепрь с праздным любопытством наблюдал за ее стремительным приближением и лишь в последний момент сообразил пустить в ход клыки. Он успел сделать такое движение, как будто пытался ее отпугнуть. Его свежая туша оказалась Тинталье, что называется, на один зуб. Пир завершился до обидного скоро; кабан исчез без следа, оставив памятью о себе лишь толику крови на палой листве и камнях. А Тинталья взмахнула крыльями и снова полетела вперед.
Собственный голод и жажда к еде почти пугали ее. Весь остаток дня она держалась на малой высоте, высматривая добычу, и закусывала еще дважды: оленем и опять кабаном. Съеденное не приносило настоящей сытости, лишь на время приглушало постоянное чувство голода. Очень скоро в опустевшем животе снова начинало урчать, и Тинталья волей-неволей отвлекалась от поставленной цели. Настал даже такой момент, когда она вскинула голову, обозревая линию горизонта, и вдруг осознала, что давно уже не следит за намеченным направлением полета. Оказывается, она путешествовала именно куда глаза глядят, а глядели ее глаза в основном на возможную добычу, и поиск съестного успел завести ее достаточно далеко от реки.
Усилием воли Тинталья заставила себя отвлечься от высматривания пищи и стала быстро подниматься все выше, зорко оглядывая заболоченную долину. Реку, плотно занавешенную древесными кронами, удалось обнаружить не сразу.
Деревья здесь росли прямо в воде, обширные мелководья оставались недоступными солнцу. Не слишком обнадеживающие