8, 9 – аут. Таинственная река. Владимир Буров
сделали, – сказала девушка.
– Это было долго? – спросил Витя. – Я с вами не согласен. И знаете почему? Бой на ринге еще продолжается. А это последний раунд, и он еще продолжается. И да: разрешите налить коньяку?
– Я сегодня пью только водку.
– Мне.
– Что?
– Налейте мне коньяку,
– Вам? Но у меня нет коньяка.
– Я найду, вы только закажите.
– Ну, окей. Сто хватит?
– Сто пятьдесят.
– Может быть, тогда уже двести?
– Спасибо.
– Но только не французский. Пять звезд вас утроит?
– Это как раз то, что мне нужно.
Крик ужаса прервал их задушевный разговор. Это закричал, как ужаленный Грибоедов. Черная Мамба упала и не могла встать. Судья еще не досчитал до десяти, и она продолжала попытки подняться выше. Два раза она уже пробовала, но не получилось. Один раз ей удалось поставить ногу на ринг, но вторая сорвалась, и Черная Мамба, поняв, что таким образом не встанет, поползла к канатам. Но и этот второй раз был неудачным. Она добралась до второго каната, но опять рухнула на пол. Было еще время для третьей попытки. Судья продолжал считать:
– Шесть, семь… – Он каждый раз делал резкую, но не спешную отмашку рукой, сгибаясь прямо к телу боксерши. Вероятно, хотел, чтобы она не только умом, но сердцем уразумела:
– Времени осталось совсем мало.
И в третий раз она поняла, что не сможет еще раз доползти до канатов, а с колен уже самостоятельно не подняться. Тогда боксерша зацепилась за белые брюки судьи. Потом за ремень. Некоторые в зале ахнули. Одна дама даже спросила:
– Это что, стриптиз? Или как-то по-другому называется? – Разумеется, Черная Мамба не собиралась ни с кого снимать брюки, тем более с судьи. Более того: она даже не думала об этом. Тем не менее, ремень на брюках у судьи почему-то расстегнулся, и они упали. Ничего страшного, ибо судьи никогда не ходят в одних брюках. Внизу всегда находится спортивная форма. Однако, голоса:
– Ай! – И:
– Ой, – раздались. Более того, сам Афанасич даже крикнул:
– Меняю судью на импортный шампунь! – В том смысле, что не надо помогать спортсменке, не надо подсуживать. – Где возьму? В Березке.
Уж полетели пуговицы на такой же белой, как брюки рубашке, а боксерша все еще продолжала карабкаться вверх.
– Сучка, – сказала Марго. И добавила: – Запомни, что после удара Лемана еще никто не вставал.
– После этих слов судья сказал:
– Десять, – и Мамба упала к его ногам.
Судья, не торопясь, оделся и поднял руку Марго.
Грибоедов был не доволен. Он сказал:
– Че-то здесь не то. Как она могла проиграть этой корове? Я не понимаю. – В принципе ничего страшного. Все так говорят. Но его услышала Марго. Она спустилась со сцены, подошла к столу, где сидел этот богатый парень, и сделала предъяву:
– Сто тысяч.
– Вам в долларах, в этих, как их, евро, или в это время дня вы предпочитаете какую-нибудь другую валюту мира?
– Я