Кровавая Мэри. Детективный роман. Леила Михаиловна Хомерики
сиди в магазине, продавай свои цветы и жди ещё десять лет… Потом ещё десять…
– Может, он не мой мужчина?
– Твой мужчина должен сидеть на белом коне с надписью на лбу: «Я Лолин, не прикасайтесь ко мне».
– Раньше правда так думала, – качает головой Лола.
– Сначала живи, а потом думай. Точнее, так надо жить, чтобы не оставалось время для размышлений.
– Ия, ты никогда не жалела о своём поступке?
– Как не жалела, два развода висят на шее, – перед глазами проплыли два чернильных штампа в паспорте. – Если бы знать, когда, где, в какую минуту совершаем ошибку, жизнь была бы неинтересной, живи сегодняшним днём, выкладывайся как можешь, завтра может быть поздно или вообще не быть.
– Это как? – удивляется Лола.
– Например, война начнётся… Третья мировая война, – патетически восклицаю я.
– Какая ты умная, Ия.
Приятно, когда кто-то тебя признаёт, даже такая безвольная личность, как Лола.
– Да, совсем забыла, зачем позвала, – спохватилась Лола. – Вчера кто-то залез в мою квартиру, сперва подумала – вор, но ничего не украдено. Подозреваю – что-то искали.
– Что ты говоришь?! – дошло до меня. – А полицию вызывала?
– Позвонила Сергею Шпагину.
– Та же история произошла с Соколовыми.
– Что ты говоришь?! – повторила Лола. – Ой, боюсь…
– Уезжай в Австрию, пока не прикокошили.
– Австрия, можно подумать, в Вену приглашает! – горько воскликнула Лола. – Знаешь, что представляет собой этот Тироль? Провинция!
– Провинция! – передразнила я. – Будто в Париже родилась.
– Я выросла в Москве.
– А что Москва, большая провинция, признавайся: когда в последний раз в театре была?
– Не помню, три-четыре года назад.
– В опере?
– Ненавижу оперу.
– Тогда чего потеряла в Вене?
– В принципе ничего.
– Езжай, дорогуша, езжай, пока приглашают. Выращивай цветы, нарожай кучу детей, а мне пришлёшь банку розового варенья.
– Варенья… – смеётся Лола.
Целуя в щёку подругу, я направляюсь к двери с твёрдым намерением – никаких откровенных разговоров с подозреваемыми, а подозреваются все, в том числе Лола и Никита, не говоря об Ире. Холодный разум, горячее сердце и звериная интуиция – вот что нужно для продолжения следствия. Интуиция подсказывает мне повидаться с Володей Шевченко.
Выхожу на улицу, останавливаю такси, диктую адрес.
«»
Вова и Кира Шевченко жили в спальном районе Москвы, в двухэтажном доме с английскими окнами. У Шевченко не было детей. Меня всегда удивляло, что держит Киру с мужчиной, не отличающимся ни внешностью, ни юмором. Уродом Вову не назовёшь, но и красавцем не был. Умом бог не обидел, что касается юмора, хоть убей, не смеялся над Сонькиными анекдотами. Однажды прямо так и сказал: «Травить анекдоты – прерогатива тупых». «Чтоо?..» – взорвалась Соня. «Чем больше анекдотов, тем больнее стране», – Вова моментально дал задний