Заблудшие дети Perestroiki. История первой любви. Алекс Май
людьми солидными, цивильными и напомаженными. Очень похожими на моих предков. Но поразило меня, да и Таню, другое – через пару минут они, словно позабыв, зачем пришли, бросились обниматься с моей мамочкой.
– Ах, сколько лет – сколько зим! Куда вы пропали? Так это ваш сын украл нашу Таню?
Совершенно не въезжая в происходящее, мы смотрели на них печальными глазами и думали: «Кто сошел с ума?» Почувствовав себя профессионально невостребованным, милиционер ругнулся под нос и ушел.
Танин папа боковым зрением рассматривал плакаты в моей комнате и пытался внушить нам, «что такое хорошо и что такое плохо». Тогда он, с его проповедями, казался инопланетянином, а сейчас… Сейчас я его понимаю. Знание о том, что хорошо, а что плохо – является одним из самых ценных знаний любого человека. Тогда я этого не понимал.
Я просто защищал Таню.
– Ладно, потом договорим, – пробурчал папа, сообразивший, что так просто, голыми руками, нас не возьмешь.
Вместе пошли на кухню, где звяканье посуды оповещало о намечающемся застолье.
– Саша, принеси вино из бара, – попросила мама. – Красное.
Вино? Из бара? Да еще и красное? Хм… Боюсь, мама, из твоей затеи ничегошеньки не выйдет. Вино, привезенное папой из Португалии, уже успело покинуть наши организмы. Несмотря на изрядно терпкий вкус, мы выпили его еще вчера. А бутылку белого, из Аргентины – позавчера. Больше вина не было. В баре оставался тягучий, похожий на сироп ликер цвета купороса с искрящимися мелко нарезанными блестками золотой или серебряной фольги. Мы планировали выпить его сегодня, несмотря на немного смущавшие блестки, казавшиеся несъедобными и опасными для желудков.
– А вино? – искренне удивилась мама, когда я принес бутылку с ликером на кухню. – Где вино?
– Нет вина, – честно признался я.
– Как это нет?
– Кончилось!
– Как это кончилось? Вы его что? А? Выпили?! Вы что, пьете? Не молчи! Вы пьете, да? – словно ставя смертельный диагноз, прокричала мама.
Вот как лучше ответить на это? Как, я вас спрашиваю? Да, дорогая мама, мы пьем, иногда… А еще и курим. Такими вот мы выросли. Наверное, нас мало пороли. Более того, горячо, всем сердцем любимая мама, мы бы давно переспали, если бы ты каждую ночь не играла в Штирлица и не караулила нас…
Нет, разумеется, так я не ответил, но постарался вместить, впихнуть все эти мысли в небрежный кивок. Вроде получилось. Боюсь, даже более эффективно, чем если бы я ответил словами.
Ну, понеслась косая на кладбище…
У родителей – численное преимущество. Они закидывали нас тысячу раз слышанными фразами про школу, институты, будущую нелегкую жизнь и бесперспективную работу дворниками. Стандартный родительский боекомплект. Ничего оригинального.
(А славному дворнику, которым родители непонятно зачем из поколения в поколение пугают детей, я, будь моя воля, поставил бы памятник! Рядом с Ломоносовым, возле МГУ).
Потом