Федерика ди Альто Адидже, маркиза с грустною судьбой. Пьеса. Илья Владимирович Масляков
вас благодарить, любезная подруга?
Я о здоровье вашем Господа молю!
Заботы дружеской вовеки не забуду,
И если вас не затруднит, сей час же отпишу.
Берёт лист и перо, уходит за конторку, пишет…
«Мой милый господин, я знаю: не пристало
Письма мне к вам писать.
Хотелось бы сначала дождаться ваших слов,
Но не могу молчать.
Я вас люблю давно: с той встречи у причала…
Вдруг появились вы, нарушив мой покой.
В задумчивости я у вод речных стояла,
Вы были не один, наверно, со слугой.
С тех пор покоя нет безумному сердечку,
Уж несколько ночей я не могу уснуть.
Как путь мне отыскать до вашего крылечка,
Хоть издали украдкой на вас опять взглянуть.
Я вас боготворю. Нет, больше обожаю,
Лелею образ ваш, смеюсь, грущу, реву.
Пред вами чувства девичьи без страха обнажаю,
Мечтой о нашей встрече я только и живу.
Любовь пергаменту доверить много проще,
Сто раз сказать, что вас люблю безмерно,
Читайте, мой сеньор, и между строчек.
Наивна? Может быть. Зато не лицемерна».
Запечатывает письмо и протягивает Федерике
«Вот весточка любви, в ней все мои секреты.
Её вы берегите, mon ami.
К сеньору ди Альберто спешите за ответом,
И расскажите о моей любви».
Федерика прячет письмо и уходит. У нее зреет коварный план. Она решает подбросить письмо не ди Альберто, а своему отцу. Отец ее еще видный и не очень старый мужчина, после смерти жены долгое время живет один. Фредерика уверена, что лавочник Джузеппе будет счастлив, отдать дочку за богатого негоцианта.
Глава 2. Свидание
Винный подвальчик недалеко от дворца Герцога Тосканского. За одним из столов в углу помещения несколько офицеров, сменившихся с дежурства, пьют вино и пристают к хорошенькой кабатчице с разными скабрезностями.
В подвальчик входит капитан ди Альберто.
«Друзья мои, сегодня я богат:
Ростовщики опять ссудили денег,
Наплёл им я, что всё верну назад.
Да, после свадьбы, может, в понедельник.
Нашёл, представьте, денежный мешок
В лице Джузеппе, старого Колетти.
Его девчонка подросла чуток,
А в голове по-прежнему лишь ветер.
Так покраснела, глазки отвела,
Вся затряслась, меня едва увидев.
А папенька, её, в покой войдя,
Меня, по-моему, в раз возненавидел.
С мошной старик не хочет расставаться,
Гвардейский вольный взгляд ему претит,
Но некуда ему, pardon, деваться,
Коль целомудрие «дружок мой» победит.
Хотя ещё и не решил я точно.
Есть и второй запасный вариант:
Дурнушка влюблена в меня заочно,
Пуччини ей отец, негоциант.
Они подружки с лавочника дочкой.
Теперь я должен, братцы, выбирать,
Кому