Ледяная дорога в Миктлан. Городская повесть-фэнтези. Василий Карасев
подо мной пять дворов, жены одна другой краше – вон смотри какие кикиморы знатные. Жить, в общем, можно. И меня в округе знают, и сам я немало. Про тебя вон слышал. Одни брешут, что ты колдун знатный, другие, что не колдун, а просто заговор на удачу имеешь – в любом случае связываться не хочу. Двор у меня чуть не самый тихий в районе. Ежели где-то маленько и камлаю по-нашему, по болотному, то никому особого урона оттого нет. С тех пор, как эти дома построили – а это сорок лет, почитай – отродясь проблем у меня не было. Поначалу Бабай повадился ходить, не знаю, уж откель он вылез – даже от батьки никогда про живых не слышал, думал, вымерли давно. Но мы его сразу прогнали. Кривобокий, страшный – не зря им детей пугают. Я так полагаю, бабая, когда дома возводили, строители потревожили. Глазами лупает, ничего не понимает, от всего шарахается – видать, заснул лет пятьсот назад, когда и людьми-то здесь еще не пахло. А проснулся – на тебе. Куда потом подался – не знаю.
Ну а после совсем уж никого—ничего. Ендаря-то я не считаю, не велика досада с открытых балконов бычки с носками по ночам собирать. А тут с год назад переезжает в шестнадцатую семейка чудная – калека старый, внучка его и кошка. По бедности, значит, в центре квартиру продали, здесь взяли. Поначалу я особого внимания не обратил. А пару месяцев назад кошка у них сдохла. Да как-то неправильно сдохла, нехорошо – плоть сгнила, а дух остался. Мои бают, что видели, как призрак ее по ночам по двору ходил, словно искал что-то. Ищет—ищет, а потом сядет на задние лапы и давай выть. Люди-то не слышат, а у кикимор мороз по коже. Несколько ночей приходил, а месяца два назад запропал вроде. Думали, упокоился, ан нет. Возвернулся недавно. Я так думаю – мстить. Потому как нечисто здесь дело, нет у зверья духа такого, как у людей или малых народцев, не могут они призрачничать – их дух сразу с плотью умирает. Ежели мое мнение хошь знать, тут без колдовства не обошлось. Но хоть пнем по голове чеши – не чую магии.
И с девчонкой странность есть какая-то, а в чем не пойму. Вроде как стержня в ней нет – не знаешь чего ждать. И не так, что сегодня святой, а завтра с чертями на пиру, а вообще никак. Не могу объяснить. Но ежели колдовство над кошкой было, так больше некому. Может книг девчонка черных начиталась… А по книжкам да без опыта – отдачей потом так шарахнет, костей не соберешь. Вот и скрутило – которую неделю из дома не выходит.
Одно могу сказать, мои тут ни причем. За жен своих бородой ручаюсь, скромницы они у меня. Эти двое – Халька и Хирка – из домашних кикимор, не боятся людей, а Хенка, молодшая, из лесных. Тока по ночам во двор и вылазит. Так что если услышишь слух от кого из местных про Темного Бомжа, который ходит по ночам и пьет кровь, не верь. То Хенка моя, и про кровь выдумки все. Страшилки.
За тем вон домом котлован уж лет пять как вырыт, так там среди битых кирпичей кадильница живет. Сам знаешь, безвредная тварь – обитает среди камней да венки из васильков летом плетет. Дура круглая, читать и то не умеет. В баках мусорных –