Письма к Олафу Броку. 1916–1923. К. Н. Гулькевич
href="#n_89" type="note">[89] и доброту ко мне я полагаюсь как на каменную скалу. Но меня до глубины души растрагивает Ваше братское обо мне попечение. Вы человек, который в эту минуту, полную неизвестности, неопределенности моей будущности не только подумали обо мне, но и деятельно, и, несмотря на все Ваши занятия и хлопоты, неусыпно заботитесь обо мне. Словами не выразить моей Вам безграничной благодарности за доброту, ласку, которые являются единственною моею поддержкою в настоящее время.
Большое спасибо Денисову[90] за обещание меня взять в свой банк. Только возвращение мое в Россию при большевиках сделалось ныне невозможным из-за репрессий, которыми мне, как и всем заграничным служащим, угрожал Ленин в случае ослушания на предписание его сотрудничать с ним. С этой точки зрения, если бы Ваш проект с Денисовым об основании в Христиании отделения его банка получил осуществление, то это было бы для меня идеалом, верхом блаженства. Нежно и крепко обнимаю Вас.
Тяжелым бременем ложится на мою душу все то, что происходит в России. Анархическая ныне вакханалия едва ли будет иметь возможность продержаться долгое время. Но что это будет стоить и без этого бедной, темной, больной России! Страх за это, а также за судьбу оставшихся там близких мне отравляет существование… Остается при таких условиях лишь одно: вооружаться терпением, надеяться на милость божию и утешаться ласкою верных и добрых друзей…
Теперь по делу: ни Борис Попов, ни доктор Шумова-Демано ни мне, ни профессору Чупрову[91] неизвестны. Политехнических институтов в России несколько. Профессор Чупров, во всяком случае, ничего предосудительного о них не слышал и считает, что раз они скромно работают, то сомневаться в их порядочности нет основания.
2) По делу «[неразб. – ред.]» до сих пор не мог придумать путь к Азовско-Донскому банку[92].
Имелся бы один верный – это Хагеруп[93]. Он очень честный, благородный, но чиновник и поэтому никогда не согласится телеграфировать Пребенсену[94] и спросить его получил ли он деньги, высланные ему тогда-то через центральный банк. Не можете ли Вы воздействовать на Ваше Министерство Иностранных Дел и через него телеграфировать Пребенсену? Опасаюсь, что ввиду нынешних чрезвычайных событий я лично услужить Вам не могу. Большевики не пропустят телеграммы за моей подписью…
3) Относительно «Вестника»[95] не беспокойтесь. Как только наступит пора, сейчас же уведомлю Вас.
Еще раз спасибо от всего сердца. Вас и детей братски обнимаю, целую руку дорогой Вашей жены.
Ваш столь обязанный Вам
Гулькевич
Какую чушь телеграфирует «Космос». Опасаюсь, что я догадываюсь, кто этот дуралей. Он живет здесь, но для безопасности датирует телеграммы Христианией.
15
8 XII / 25 XI 1917 Стокгольм
Дорогой Друг,
Ваше письмецо от 22 XI / 5 XII получил. Радуюсь, что «Вестник»[96] сам заговорил с Вами. Тем не менее, долгов его норвежскому телеграфу не уплачивайте. Centralbanken[97], кажется, вполне удовлетворился моим ему ответом. Inde[98]…
Хотел
См. письма 7, 11, 12.
См. прим. 3 на с. 15.
Азовско-Донской коммерческий банк – один из крупнейших акционерных коммерческих банков Российской империи в начале XX века. Через него шли расчеты с корреспондентами «Вестника Петроградского телеграфного агентства» в Норвегии.
Хагеруп Георг Френсис (норв.:
Пребенсен Николай (норв.:
Здесь: «Вестник Петроградского телеграфного агентства».
«Вестник Петроградского телеграфного агентства».
Лат.: вследствие этого…