Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?. Валя Шопорова
взгляд, который она не сводила до самого последнего слова мужчины.
С каждым словом, с каждой новой деталью этого ужасного происшествия внутри женщины что-то сжималось, обливалось кровью, надламывалось. Почти не дыша, находясь на грани потери сознания, женщина, тем не менее, выслушала врача до самого конца, несмотря на его предложение продолжить после, когда она немного успокоиться.
– Это всё? – спросил Макей, когда мужчина в белом халате замолчал.
– Да, – кивнул врач и добавил, – это всё, что известно.
– Спасибо вам… – сказал мужчина и запнулся, в горле был огромный, приносящий боль ком. – Спасибо вам, что вы спасли её.
– Это наша работа, – как-то слишком холодно ответил врач. Ему были ни к чему эти переживания, он давно научился становиться бесчувственным к чужому горю, в противном случае, он бы не проработал в больнице двадцать с лишним лет.
Заметив, как трясутся руки женщины, врач обратился к ней:
– Мистер и миссис Литтл, вам лучше поехать домой. – Симона отрицательно покачала головой. – Миссис, вы нужны своей дочери здоровыми и сильными, а для этого вам нужно беречь себя, езжайте домой.
– Доктор прав, – обратился к супруге Макей, беря её за холодную ладонь, – я отвезу тебя домой, а сам вернусь сюда и буду ожидать, когда Хенси придёт в себя.
– А как же твоя работа?
– Симона, я уже давно позвонил и сказал, что ухожу в отпуск за свой счёт, не волнуйся.
– Хорошо, – женщина устало кивнула и встала, но, охнув, села обратно на диван. – Извините… – она поморщилась и посмотрела на супруга, а затем на врача. – Извините, – повторила женщина. В её груди что-то сильно жгло, неприятные ощущения становились сильнее с каждой минутой.
– Я сейчас принесу вам успокоительное, – сказал доктор, вставая и поспешно покидая кабинет.
– Всё будет хорошо, Симона, всё будет хорошо, – говорил Макей, пытаясь успокоить супругу и самого себя. Обняв любимую женщину, он прижался губами к её виску и замер, смотря в одну точку.
Прошло пару минут пустого молчания, в котором было так много мыслей, переживаний и боли. Доктор уже успел дойти до процедурной и, взяв успокоительный состав, направился обратно. Тем временем, странно охнув и распахнув красные от слёз глаза, горюющая женщина вцепилась пальцами в плечо мужа.
– Симона, – голос Макея женщина слышала словно издалека, а его самого видела, как в тумане, – Симона? – его голос всё больше пропитывался тревогой и даже страхом. – Симона? Что с тобой?
В груди женщины невыносимо жгло, боль разносилась по всей груди, отдавала в руки, спину, сдавливала лёгкие, не позволяя сделать вдох. Теряя сознание, проваливаясь в какую-то блекло-молочную дымку, Симона слышала лишь голос своего супруга. Бросившись к двери, Макей распахнул её и закричал:
– Врача! Скорее, врача!
Слишком эмоциональная и чувствительная