Осколки мозаики. Роман-фэнтези. Людмила Захарова
«Разве можно меня не любить, граф? Мне жаль Вас».
7. Экспресс на Санкт-Петербург
Я не злорадствую, увольте, это музыка… Вы слышите? На перроне, не задевая вокзальной суеты, пыльные оркестры выдувают танго. Я прихожу в себя и уже не переживаю. Я все еще принадлежу Вам. Мои предчувствия печальны, что ново для меня и для Вас, сударь; для будущего прощения или прощания и оставления грехов: моих – мне, а Вам?
Все видимые и невидимые варианты судеб мелькают по откосам, но экспресс не мнит остановки, и они увертываются, отстраняются с пути подобно осинкам, подгнившим в долгом ожидании, березовым рощам, мостам, озерам. Не правда ли, забавно? А Вы, граф, все еще водите знакомство с призраками? Вы ничуть не изменились за наши пять лет. Бросьте, это скучно. Отчего же Вы остались дома? Ах, да… мой вояж инкогнито. Вам никогда не узнать о нем, так-то, граф.
Вы все еще восторгаетесь – в укор мне – простушкой Реальностью, приносящей плоды? Вам их и пожинать. А мне лететь дальше, перелистывая прожитое, пользуясь жертвенным временем прокуренного вагона экспресса, идущего на Санкт-Петербург, где хотелось бы отдохнуть от себя. Но, если честно, я очень люблю свои несовершенства и не желаю расставаться с капризами, научаясь у Вас разумному эгоизму. А мелькает за окном: предисловие, раскрытая тайна, эпилог. Безразличие овладевает графиней, с медлительностью закрывающей книгу. В дремотной яви оживает болтовня соседнего купе, отраженного в коридорных зеркалах, слепит солнечный зайчик, смежаются веки под легкое покачивание. Кто-то зачитывает светскую хронику непроисшедшего.
– Исчезнет на обратном пути, возможно… – Перебивают уверенные голоса:
– Не может быть! Она сбежала, ее могут только выслать. —
Скучный голос остановил дамские толкования.
– Я там буду, газеты всегда искажают истину. Конечно, княгиня в гневе, Судьба разобидится, уж ей-то известно, что графиня умышленно простится, заметьте, заведомо навсегда. Открыв тайну, она оскорбит государыню Надежду, посягнув на Ея власть!
– Словно бы кто-то вправе решать: оставлять ли благосклонность надежды человеку! —
– Непревзойденное безумие. —
– А граф, конечно, не догадывается ни о чем? —
– Она не ожидает так скоро Великую княгиню и, тем паче, никто не предполагает получить приглашение на бал герцогини Трагедии.
– Бал уже назначен, леди Неизбежность позаботилась о многом, за свою неутомимую волю она представлена к счастью «Красной подвязки». Графиня чувствует неладное, но только во сне ее могут смутить зловещие улыбки придворных.
– Представьте, они вспомнили себя прежними. Князь пребывает в черной меланхолии. И новый роман или поэма угадывают ее дыхание, слова, облик, жесты и даже город! Он верит господину Случаю, а тот умеет подшутить. Утром его будит супруга Жизнь, и он почти здоров и верит, что она только мечта. Иногда