Иван Грозный и Девлет-Гирей. Виталий Пенской
Девлет-Гирей, надо полагать, внимательно наблюдал за развитием событий, благо в информаторах он недостатка не испытывал – противники Москвы в Казани волей-неволей должны были ориентироваться на Крым, поскольку только он мог служить надежным противовесом стремлению русских государей подчинить казанский юрт своей власти. Стремясь поддержать «крымскую» партию в Казани и не допустить дальнейшего усиления Русского государства, Девлет-Гирей и его советники приняли решение предпринять экспедицию на север. Обстоятельства как будто благоприятствовали этому замыслу – как показывали позднее плененные татары, хан предполагал, что Иван со своими полками отправится под Казань, и дорога на Москву будет открыта.
Хан не сильно ошибался в своих предположениях – планируя летнюю кампанию в русскую столицу, был вынужден послать часть сил и немалую отправить на восток, против Казани, а часть – как это повелось еще со времен Василия III – на юг, на «берег». Здесь, на правом берегу Оки от Калуги до Переяславля-Рязанского, ежегодно разворачивались конные русские полки в ожидании татарских нападений. Заглянем же в летописи и разрядные книги и определимся с диспозицией русских ратей в этом году.
Прежде всего стоит заметить, что значительные силы были собраны в городе на Свияге: в разрядных книгах отмечалось, что еще в апреле 1551 г. «послал царь и великий князь в Свияжской город на годованье бояр своих и воевод боярина князя Петра Ивановича Шуйсково, боярина Семена Костантиновича Заболоцково, да воевод послал князя Дмитрея Михайловича Жижемсково, Бориса Ивановича Салтыкова, князя Григорья Голову князь Петрова сына Звенигородцково» с детьми боярскими, стрельцами и казаками. Затем, уже в апреле 1552 г., когда стала очевидной невозможность урегулирования казанского кризиса мирным путем, Иван «отпустил» «воевод в судех на Свиягу и велел дела своего беречь и себя государя дожидатца бояр и воевод князя Александра Борисовича Горбатого да князя Петра Ивановича Шуйского и иных воевод». Вместе с ними в Свияжский городок был отправлен также «наряд» (т. е. артиллерийский парк для возможной осады Казани) и припасы13. Еще один полк (дети боярские и стрельцы) во главе с князем М.В. Глинским и окольничим И.М. Умным-Колычевым был отправлен на Каму, а на усиление к ним собирались ратные люди в Вятской и Устюжской землях под началом воевод Паука Заболотского и Г. Сукина14. Туда же, под Казань, в Муроме собиралась 3‑полковая конная рать воевод князей В.С. Серебряного и Д.Ф. Палецкого. Ее должны были составить дети боярские «московских» городов (т. е. главным образом служилых корпораций уездов к востоку от Москвы). Одним словом, против Казани готовилась выступить едва ли не половина (а то и более) ратных людей, которыми располагал молодой русский царь. Сам же Иван со своим двором, выборными (т. е. лучшими) детьми боярскими и ратниками «далних городов, Новагорода Великого и других городов» (очевидно, что в данном случае речь шла о детях боярских северо-западных городов, «силе тверской и