Иван Грозный и Девлет-Гирей. Виталий Пенской
Также не вызывает сомнения и тот факт, что для этого грандиозного похода Иван IV собрал большую часть своего войска33. Однако масштабы «Польского» похода Шереметева и полоцкой кампании явно несравнимы, и вряд ли воеводе могли выделить больше 1–2 стрелецких приказов (т. е. не более 1 тыс. стрельцов), посаженных для большей мобильности на казенных коней (своего рода русский аналог западноевропейских драгун). По аналогии с Полоцким походом можно предположить, что несколько больше, чем стрельцов, было и казаков, которые, по замечанию известного отечественного историка А.В.Чернова, до середины XVI в. «…не занимали заметного места в составе русского войска»34.
Таким образом, можно предположить, что примерно 2–3 тыс. ратных людей из состава войска Большого Шереметева составляли стрельцы и казаки. Ядром же рати были, несомненно, дети боярские, выступившие в поход «конно, людно и оружно», в окружении своих послужильцев и кошевых. Сколько их было? Цифра в 4 тыс. собственно детей боярских, названных летописцем, представляется завышенной. Почему? И снова обратимся к разрядным записям. В них отмечалось, что вместе с Шереметевым в поход были отправлены «дети боярские московских городов выбором, окроме казанские стороны», а к ним были добавлены «северских городов всех и смоленских помещиков выбором лутчих людей» (выделено нами. – П.В.)35. Кто именно, представители каких «городов» ушли в Поле тем летом, помогает определить чудом сохранившийся синодик Московского Кремлевского Архангельского собора. Изучив его текст, отечественный исследователь Ю.Д. Рыков пришел к выводу, что под стягами Шереметева сражались выборные дворяне и дети боярские Государева двора, служилых «городов» Вязьмы, Волока Ламского, Каширы, Коломны, Можайска, Москвы, Переяславля, Рязани, Твери, Тулы, Юрьева, а также княжеской служилой корпорации Мосальских. В разрядных записях также указывается, что в походе участвовала и часть двора удельного князя Владимира Андреевича Старицкого. Дополняют эти сведения летописи – так, в Никоновской летописи отмечено, что в 1557 г. среди прочих пленников, взятых при Судьбищах и отпущенных «на окуп» ханом, были и представители семейства Яхонтовых, Яхонтовы же – дети боярские, записанные по Твери и Торжку36.
Получается, что в походе должны были принять участие выборные дети боярские 11 московских «городов», представители государева двора, удела князей Мосальских и Старицкого удела, «выбор» от Смоленска и дети боярские северских «городов», т. е. около 20 служилых корпораций, причем ѕ из них – не целиком, «выбором». Сравним эти данные с теми, что есть у нас относительно Полоцкого похода и знаменитой кампании 1572 г., о которой речь еще впереди. В этих последних приняли участие до 60 служилых «городов», и в полном составе. В первом случае в списках числилось порядка 15–17 тыс. детей боярских, во втором – около 12 тыс. Поэтому принять летописную цифру не представляется возможным – скорее всего, собственно детей боярских было существенно меньше.