Мифы Первой мировой. Евгений Белаш
из осаждавших крепость Намюр войск к битве на Марне также не успевали.
На Западном фронте, по подсчетам Галактионова, 7 дивизий были переброшены на левое крыло; 4 дивизии переброшены на Восточный фронт; 4 дивизии осаждали Антверпен; 2 – Мобеж; 1 дивизия – Живе; 2 дивизии находились между Тионвилем и Верденом для предотвращения наступления французов из района Верден – Туль. Оккупационные войска, по статистике Нелиповича, выросли почти втрое – до 67 000 человек, тыловые и этапные службы – с 25 000 до 161 000 человек. Наконец, 8 корпусов второразрядных войск были или уже растрачены, или еще не сформированы.
Поэтому германские войска, чтобы избежать еще большего растягивания фронта и быстрее уничтожить противника, вместо обхода Парижа с северо-запада устремились на юго-восток, к реке Марне, подставившись под фланговый удар. Добавились несогласованные действия отдельных армий и чрезмерно паническая реакция на первые успехи французов. Ошибки во время сражения допускали обе стороны, и это неудивительно, просто немцы совершили их больше. Одной из наиболее грубых ошибок стала, по мнению Галактионова, попытка прикрыть разрыв в 50 км между армиями одной кавалерией и задержать ею на несколько дней значительно превосходящего противника, для чего кавалерия не была приспособлена.
Германские войска потеряли в августе примерно 136 500 человек – 18 662 убитых, 28 553 пропавших без вести и 89 902 раненых, из них вернулись в строй 39 898 человек. Французы и англичане потеряли порядка 240 000 человек, но сорвали весь германский план войны. На Марне потери немецких армий составили 10 602 убитых, 16 815 пропавших без вести и 47 432 раненых, союзники потеряли 45 000 убитых, 173 000 раненых и 50 500 пленных. Да, соотношение потерь и здесь было в пользу немцев, но не была выиграна война. Поэтому Марна стала шагом к поражению.
Кроме того, план Шлиффена изначально составлялся при ослабленной поражением в Русско-японской войне России, небольшой армии Франции и пассивной Англии. К 1914 г. все изменилось. Еще генерал Сикорский в начале 1930-х писал, что «план Шлиффена был слишком бумажным и вовсе не считался с условиями, которые через десять лет оказали столь решающее влияние на его выполнение. Известно также, что если бы даже Шлиффен был жив и сам руководил действиями в согласии со своим планом, составленным за десять лет до этого, то, натолкнувшись на непреодолимые и непредвиденные для него затруднения, он, по всей вероятности, не достиг бы намеченного успеха, приспосабливая собственные оперативные намерения к событиям, происходящим в 1914 году во Франции». Он считал план Шлиффена лишь планом сосредоточения, а не планом операций. Теренс Зубер, изучив уцелевшие немецкие документы, недавно пришел к похожему выводу – наиболее известный план Шлиффена требовал слишком большого количества несуществующих дивизий и усилий по их переброске. Если в 1904–1905 гг. Германия располагала на западе 50–60 дивизиями, в 1914 г. – 70, то по замыслам Шлиффена требовалось перевезти и задействовать 96 дивизий.
Даже прорыв к Парижу, усиленно готовящемуся