Мифы Первой мировой. Евгений Белаш
Хотя французская кавалерия у Ипра успешно прикрывала развертывание пехоты и промежутки между частями (даже в марте 1918 г. английская кавалерия покажет себя полезной, прикрывая общий отход, пришлось даже посадить на коней несколько ранее спешенных полков). Генерал Вуазен позднее отмечал, что, будь разведывательная авиация французов вынесена к Намюру, она точнее смогла бы вскрыть немецкие силы и сделать ясным немецкий замысел еще в ходе приграничного сражения, 14–15 августа. То есть не только немцы имеют основание жаловаться на упущенные возможности.
Вероятно, нужный эффект как немцам, так и союзникам могло дать создание перед войной подвижных групп пехоты на грузовиках при поддержке мобильной артиллерии и броневиков (и, возможно, той же конницы) и, конечно, их умелое применение. Например, германские самокатчики и бельгийские броневики блестяще показали себя уже в первых боях. Как мы увидим в последующих главах, немцы придут к таким группам еще в ходе войны. Массовые перевозки войск уже осуществлялись армией США в Мексике и французской в Алжире, применялись пулеметные автомобили и броневики. В Европе с ее развитой дорожной сетью (как железнодорожной, так и гужевой) и обученными войсками, способными к быстрым маршам, применение «технической новинки» вне специфических областей, например, эвакуации раненых, не требовалось. Железнодорожный транспорт блестяще обеспечивал мобилизацию, а затем тренированные войска обошлись бы, как считали до войны, своими силами. Плюс автомобили 1914 г., как правило, имели еще очень слабую проходимость вне дорог, не будем забывать и о трудностях снабжения и надежности конструкций.
Была ли альтернатива русским атакам в Восточной Пруссии? Причем не одному наступлению, а трем? Возможно (сейчас мы знаем, как будут развиваться события и на что способны войска, но тогда-то это могли только просчитать), кадровая русская армия добилась бы большего, прежде мобилизации заняв крепости на Висле и разрушая кавалерией впереди лежащую инфраструктуру, как оно и планировалось ранее. Одновременно создавалась угроза Познани, что даже без войны и боев заставило бы немцев отвлекать значительные силы для ее обороны. Пример Японии, Италии, Греции, Румынии, затем и США показывает, что выжидать благоприятного момента вступления в войну было возможно и выгодно, и даже для европейских стран. Природные и искусственные преграды сами по себе не были непреодолимыми, но в сочетании с обученной армией и нерастраченными боеприпасами рубеж Вислы мог стать для германской армии, уже потерявшей лучшие части во Франции, весьма сложным барьером. По подсчетам фон Шварца, только в крепостях на Висле, Нареве и Немане имелось порядка 6000 орудий с боеприпасами. Именно вокруг крепостей и естественных преград во Франции формировались первые звенья сплошной цепи позиционного фронта. Аналогия с 1939–1941 гг. представляется не вполне правомерной – в 1914 г. и маневренные возможности, и сила обороны, и тактика были другими, не говоря уже о целях войны. Хотя, стоит признать, в реальности такой вариант