Волнолом. Владимир Прягин
не вижу смысла.
– Вот и постараемся разобраться. Вы едете со мной, Генрих. Подробнее поговорим по дороге.
Убрав папку с документами в несгораемый шкаф, генерал вместе с гостем вышел из кабинета в приемную. Спросил у секретаря:
– Подготовили то, о чем я просил?
– Да, ваше превосходительство.
Секретарь достал из выдвижного ящика стальную пластину – прямоугольную, размером с ладонь и со скругленными уголками. Протянул ее посетителю. Тот вопросительно взглянул на генерала.
– Не сочтите за издевку, Генрих. Да, это ваш старый жетон – как видите, мы его сохранили. Знак того, что вы участвуете в деле совершенно официально. Я подписал соответствующий приказ. Это, по крайней мере, избавит вас от необходимости каждый раз получать внизу новый пропуск.
– Я вообще-то рассчитывал, что этот, нынешний раз, – единственный, – тоскливо заметил Генрих.
На жетоне была оттиснута крупная цифра «3», которую в нижней части пересекало несколько тонких горизонтальных бороздок. Они хранили искру чернильного света – идентификационный узор, невидимый для обычного зрения. Еще ниже имелась четкая надпись: «Генрих фон Рау. Мастер-эксперт».
Прошлое, встрепенувшись, тянуло к нему жадные щупальца.
Генерал между тем облачился в шинель и кивнул на выход. Они прошли по тихому коридору, спустились по лестнице в вестибюль. Механизм снова мучительно закряхтел, пожирая сданный Генрихом пропуск.
Во дворе глава департамента сразу свернул налево и двинулся вдоль фасада. Гость удивился – конюшня, насколько он помнил, была в другой стороне. Но генерал повел его к приземистому строению с широкими створками деревянных ворот и закопченными окнами. Ворота как раз открылись, и наружу выкатился экипаж на паровой тяге. Шофер, устроившись впереди на открытом сиденье, ворочал рулевым колесом; пассажирская кабинка у него за спиной блестела темно-зеленым лаком. Деловито посапывала труба.
– Двигаете прогресс? – осведомился фон Рау. – Демонстрируете верность политике Железного Дома?
– Вы отстали от жизни, мастер-эксперт. Это давно уже не политика, а бытовая необходимость. Такие штуки лет десять как выпускают серийно. В столице их, пожалуй, не меньше тысячи.
– Ладно-ладно, герр генерал. Я все-таки живу не в берлоге. В нашем городке они тоже есть, просто мне больше нравятся лошади. Ну и как они в деле, эти паровички?
– Весьма шустры. Мы постоянно держим два наготове, котлы не гасим. Прошу.
Они забрались внутрь. Генерал сказал шоферу:
– Через мост. Кленовая, сорок три.
Локомобиль вырулил со двора и покатил по улице, обгоняя коляски, запряженные лошадьми, и ревниво фыркая, когда навстречу попадались другие паровые повозки. Дома из темно-красного кирпича вставали по обеим сторонам дороги. Чернели кованые ограды, мелькали витрины со шляпами, часами и париками. Дамы в кокетливых шубках шли под руку с господами в толстых пальто. Вороны угрюмо дремали на голых ветках, голуби возле булочной дрались на тротуаре