Карьера Отпетова. Юрий Кривоносов
перелопатившего сочинение. Да и вообще не понятно, как это возможно допустить, чтобы тебя лопатили? Мне, правда, и самому приходилось лопатить кое-кого из писателей, в результате чего от них порой даже по объему одна треть оставалась, и что меня в таких случаях просто потрясало – они еще мне спасибо говорили! Но раз уж это явление развилось, то оно, по-моему, должно быть и узаконено. Может быть, следует ввести звание «писатель-сырьевик» – что-то вроде журнального нтемачаи? Или, скажем, установить разряды: «писатель-черновик» и «писатель-беловик». И в союз их принимать в два этапа: первые вроде как бы должны пройти «кандидатский стаж», научиться писать, и лишь тогда их можно будет принимать окончательно. Есть же в Академии наук членкоры и академики… Правда, членкоры себя лопатить не дают, и пример этот неудачен. Так что я даже не знаю, с чем это и сравнивать…
Возвращаясь к началу разговора о неизменности текста, повторяю, что мы будем настаивать на факсимильном издании предлагаемой книги ввиду того, что оригинал до нас не дошел. Правда, факсимильность эта будет условной, так сказать, фигуральной в том только смысле, что мы не тронем в ней ни одной буквы, чтобы не исказить авторской идеи, и без того достаточно туманной и сложной.
Менять здесь ничего нельзя еще и вот почему. Каждый, кто прочитает этот роман до конца и с проникновением за строку и под строку, убедится, что все развешанные автором по стенам воздвигнутого им здания ружья в положенное им время выстреливают. Но стрельба, смеем утверждать, тут идет не учебная, а боевая, то есть не холостыми, а исключительно боевыми патронами с применением пуль трассирующих, зажигательных и бронебойных. Нет среди них только пуль отравленных и разрывных. Извините за каламбур: думы есть, а дум-думов нет!
Хочу заранее предупредить, что многие вещи, с которыми здесь столкнется читатель, покажутся ему очень знакомыми, он тут же узнает в них «дней текущих анекдоты», но я ведь не случайно уже упоминал о том, что могут возникнуть обвинения в компилятивности, заимствовании, эпигонстве и т. д. Я мог бы тут развить на этот счет собственную теорию, но предпочитаю процитировать одного умного писателя, который все это обосновал так, что лучше, на мой взгляд, не скажешь. А раз так, то искать какую-то новую, свою формулировку было бы равноценно тому, как изобретать новую форму канистры для бензина взамен той, что придумали немцы несколько десятилетий тому назад. Ведь сколько ни было с той поры попыток создать что-либо более совершенное – все они разбились о совершенство уже созданого. А может быть, хотя и нет предела совершенствованию, все-таки существует предел совершенства? Опасаясь, что кто-то сочтет приведенный мной пример непатриотичным и желая избежать обвинения в преклонении и низкопоклонстве, я обратился за примером к произведению не только отечественному, но и истинно патриотичному, высоко идейному и, как часто требовали, глубоко партийному. Думаю, что в данном случае ссылки не потребуется – каждый узнает, кого