Душа взаймы. Эзотерический триллер. Владимир Караев
почувствовал легкий толчок, распирание в висках. Услышал всасывающий звук, с каким в ванне уходит вода. И все!
Он раскрыл глаза.
Шорох догорающих поленьев в камине, свечной полумрак, багровый отсвет пламени на стекле напольных часов в углу. Миха порадовался солидности паркетного пола в кабинете Колдуна: не дрожит, не бежит водяными кругами при малейшем движении.
– Дамы и господа! – Нина стояла в дверях в кружевном переднике и белоснежном чепчике. – Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! – с интонациями «Джентльменов удачи» не к месту брякнула она.
Колдун досадливо поморщился:
– Сколько веков обучения – и все зря!
Посмотрел в их застывшие лица и добавил:
– Хорошо сохранилась, правда? Идемте, трапеза ждет, а это абсолютно недопустимо!
Столовая скрывалась за одной из дверей в уже знакомой им приемной. Комната была относительно небольшой, как раз такого размера, чтобы в ней могли уютно разместиться человек восемь за квадратным столом, покрытым темно-красной скатертью.
Собственно, больше в комнате ничего и не было: стол, восемь удобных стульев с подлокотниками и спинками, удобно изогнутыми под спину, а не прогибающими позвоночный столб под себя. Стены цвета слоновой кости, отраженный от потолка свет из спрятанных за карнизом светильников. Вот и вся обстановка.
– Прошу вас, располагайтесь! – жестом радушного хозяина Колдун пригласил их за стол. – У меня нет определенного места, так что располагайтесь, где вам удобно!
Эля и Миха сели, как школьники за парту, по одну сторону стола. Колдун, как учитель, занял место напротив, и сразу же потянул накрахмаленную белоснежную салфетку из начищенного до зеркального блеска серебряного кольца.
– В обеде все должно быть прекрасно, – перефразировала как-то Эля для себя слова великого русского классика, – и еда, и напитки, и сервировка.
Сервировка стола была слабостью Эли. Каталоги, музеи, магазины – могла стоять и смотреть. Покупать не обязательно. Но стол должен быть накрыт даже для завтрака. Элементарно: скатерть, фарфор, столовые приборы. Даже после шестнадцатичасового рабочего дня. Даже в пять утра.
Несомненно, сервировка этого стола получила ее полное молчаливое одобрение. Сервиз был необычайно изящен: тарелки тончайшего фарфора особого белого оттенка, края припорошены золотом и превращены мастером в кружева.
«Чуть вычурно, но в пределах хорошего вкуса», – решила про себя Эля. Столовые приборы выглядели массивными и внушительно возлежали на подставках подле тарелок.
«Серебро? – подумал Миха, и приподнял нож. – Да, похоже, серебро!»
– Рад, что вам понравилась сервировка, – поймал Маг одобрительный взгляд Эли. – У меня даже был небольшой конфликт по этому поводу с Де Ламери9. Фирму характеризует довольно тяжелое рококо, и убедить выпустить вот такой, относительно удобный в быту, сервиз, представляло некоторые,
Посуда марки De Lamerie берет свою историю с начала восемнадцатого века от своего основателя британца Поля де Ламери, столовая посуда работы которого до сих пор «взрывает» аукционы, где она появляется.