Душа взаймы. Эзотерический триллер. Владимир Караев
Школу окончила с золотой медалью, и поступила легко. Мамина должность на кафедре акушерства и гинекологии поступлению не помешала, как некоторые могли бы ожидать. Действительно, родила, скинула дочку в заботливые бабушкины руки, и побежала снова в институт. Словом, покачало их житейскую лодку недолго на стремнине, и вновь поплыла она по неспешному течению.
Все шло своим чередом, включая учебу, вечеринки, свидания (не ушла же она в монастырь!). Дочка росла на удивление тихая и рассудительная. Отец ее ни разу не видел, желания такого, видимо, не имел, никто этому и не препятствовал бы. Алиментов не платил, да и не надо! И где он пребывал – остался ли в городе, или подался куда, никто не знал, и никого это не интересовало.
Но в это время стали проявляться отдаленные последствия судьбоносного решения М. С. Горбачева и советского правительства в очередной раз загнать пинками страну и народ в светлое будущее.
Позволю себе небольшое отвлечение, дамы и господа! Странная ситуация сложилась в этой удивительной стране – России. Что бы ни происходило в ней, какие бы общественные катаклизмы ее ни сотрясали, Россию характеризует в любое время одна константа: неизменно темное прошлое, всегда – светлое будущее, и при этом полное отсутствие настоящего.
В республике, еще советской, но уже уверенно вставшей на рельсы мусульманской самостийности, где жили Элька и ее семья, стало возрождаться национальное самосознание. Говоря иными словами, в воздухе запахло большой национальной резней.
Эля, уже молодой специалист, врач-гинеколог, стала осваивать новые, совсем не смежные специальности.
Как, услышав в отдалении шум ревущей, неуправляемой толпы, кожей почувствовать направление ее движения и успеть уйти в сторону, прежде чем она сомнет тебя.
Как готовить коктейль Молотова и быть готовой забросать бутылками с горючкой мародеров, если они в безбашенном угаре повернут к дому.
Как привыкнуть к тяжелому запаху сырой крови из подворотен.
Как не сойти с ума от страха за своего ребенка, слушая нескончаемый шепот сплетен про расчлененных, изнасилованных и раздавленных грузовиками детей.
Они успели вырваться из города в последний момент, в чем были, в том и вскочили в попутку Судьбы. Мама, бабушка, Эля и Черешня (так Эльке нравилось звать свою Наташку). В руках только кейс с документами, по карманам рассованы наличные, теряющие ценность быстрее, чем их поезд добирался до очередного пахнущего шпалами полустанка.
А не теряющие своей ценности серо-зеленые бумажки вшиты умелой Элькой в разные, трудно заметные тайники женского костюма. Только бумажек этих кот наплакал. Жадная до них Москва смахнет в секунду и даже не заметит такой малости. А если и заметит, то только чтобы обронить с брезгливой гримасой:
– Во, нищета! Понаехали, голодранцы! – и передернуть плечиком.
Гримаса брезгливая, а руки у Москвы цепкие – вцепятся и в один-единственный доллар, с подкладкой