Эффект предвидения. Николай Зорин
никак не отвязывался.
– Деловая командировка, скажем так.
– Вы едете. Ага. А девушка вас провожает. Жена?
Ну чего ему нужно, господи!
– Жена.
– Переживает, наверное, что мужа отправляет? Вы переживаете, девушка?
Ну что ответить этому общительному болвану?
Аня хмуро кивнула.
– Понятно, расставаться грустно. Но зато вас ожидает радость встречи. Надолго в командировку? – Он посмотрел на Кирилла в зеркало.
– На три недели.
– Надолго. – Вздохнул тяжело, словно это он уезжает, головой закачал, как китайский болванчик. Только бы не стал рассказывать историю из своей жизни, когда он однажды вот так же… Вот так же не мог он, вранье. И жена его вот так же не могла, потому что… И еще потому что в их квартире никого не убили.
– А я ведь сам из Одессы. До распада Союза служил в ЧМП.
– В ЧМП?
– В пароходстве, на пассажирах ходил.
– Это на пассажирских судах?
– Ну да. Даже на «Достоевском» успел побывать. А потом лавочку прикрыли. И жена от меня ушла. И все деньги пропали. Вот сюда перебрался. Все ничего, только к климату не могу привыкнуть. Это что? – Он кивнул на окно. – Май? У нас уже лето давно. И в сентябре тоже все еще лето.
Таксист наконец замолчал, грустя об утраченном вечном лете. Знакомые улицы перешли в незнакомые. Выехали из города. Минут пять-семь, и аэропорт. Назад она поедет на экспрессе. Попадется опять такой вот разговорчивый, отвечай, кого провожала, куда улетел. Кстати, этот почему-то не спросил куда.
– Да, так вот меня и звали все – Паша-прачка, – снова заговорил водитель, вероятно, продолжил вслух свои мысли.
– Почему Паша-прачка? – И интересно это Кириллу?
– Я ведь прачкой работал. На пароходе. Заведовал прачечной, – водитель засмеялся. – Зато весь мир увидел. Только в Японии и в Китае не довелось побывать. А так… Пять раз в кругосветку ходил. И в Бразилии на карнавале был. А о таких мелочах, как Марсель, Венеция, Лондон, Афины, я и не говорю. Венецию я не любил. Я там постоянно простуживался. Вокруг губ высыпало – герпес.
– Да, это неприятно. – Кирилл вежливо покивал головой.
Вежливо. Он вообще ужасно вежливый. И ей тоже вежливо скажет… И уйдет, улетит на три недели. Нет, не сразу уйдет. Еще помашет рукой из таможни – там дверь стеклянная. Обернется и помашет.
Аэропорт. Приехали.
– Счастливого пути. Удачной поездки.
– Спасибо. – Кирилл расплатился с водителем. Вышли. Солнце светило вовсю, и ветер стих.
– Я же говорила, рассеется.
Кирилл с недоверием посмотрел на небо.
– Да, вроде рассеялось. Но неизвестно, что в Вашингтоне. Может, там нелетная. Пойдем в справочную, узнаем.
– Объявят, если что. Пойдем лучше где-нибудь посидим.
– Хорошо. Если хочешь…
– Хочу.
Кирилл засмеялся, поцеловал Аню в щеку и, обняв за плечи, повел в аэропортовский бар, самый ближайший от стоек регистрации.
– Что закажем? Кофе? Или, может, по коньячку, на посошок?
– Давай по коньячку.
Все