Теория шести рукопожатий. Крэйг Браун
Райте ковбойская шляпа с широкими полями. Во время всей двухчасовой поездки он сидит на заднем сиденье, свернувшись клубочком.
Втроем они входят в старый дом. Райт оглядывает гостиную и голосом, который, по описанию Миллера, «напоминает гундосую, протяжную манеру У. К. Филдса», пренебрежительно бросает:
– А, ну да, старый дом. Не тратьте на него ни цента.
Они садятся пообедать копченым лососем. Райт отказывается от перца.
– Никогда не ешьте перец, – говорит он. – Эта штука убьет вас раньше времени. Откажитесь от него.
После обеда Мэрилин остается в доме, а мужчины проделывают почти километр к вершине крутого холма, где будет строиться новый дом. Райт ни разу не останавливается, чтобы отдышаться, и это производит впечатление на Миллера. Наверху Райт оглядывает великолепный пейзаж, расстегивает ширинку и орошает холм, вздыхая:
– Да, безусловно, да.
Несколько секунд он осматривается, потом первым спускается с холма. Прежде чем войти в дом, Миллеру удается перекинуться парой слов с Райтом наедине. «Я решил, пришло время сказать ему то, о чем он так и не подумал спросить: что мы намерены жить довольно скромно и не хотим какого-то необыкновенного дома, чтобы пускать пыль в глаза всему миру».
Он говорит «мы», хотя должен был сказать «я». Необыкновенный дом, чтобы пустить пыль в глаза, – это, собственно говоря, и есть именно то, чего хочет Мэрилин, поэтому она и заказала проект Фрэнку Ллойду Райту. Но Райт делает вид, что ничего не слышал. «Я видел, что эти новости его нисколько не интересует».
Несколько дней спустя Миллер приезжает в отель «Плаза» в одиночку. Райт показывает ему акварельный эскиз экстравагантного здания: круглая гостиная, средняя часть опущена, вокруг яйцевидные колонны из песчаника полутораметровой толщины, сверху куполом диаметром восемнадцать метров, а вдоль периметра бассейн двадцати метров в длину с булыжными плитами, вделанными в склон холма. Миллер с ужасом взирает на все это, мысленно подсчитывая расходы. Он с возмущением замечает последний штрих, который добавил Райт к эскизу: огромный лимузин на изогнутой подъездной дороге, дополненный шофером в униформе.
Миллер спрашивает о цене. Райт небрежно бросает сумму в 250 тысяч, но Миллер ему не верит: этого, может, и хватит на один бассейн, «да и то вряд ли». Он также отмечает, что «предаваясь приятным мечтам о Мэрилин, он позволил себе включить в это чудовищное сооружение только одну спальню и комнатку для гостей, но при этом предусмотрел большой «конференц-зал» с длинным столом для переговоров, по обе стороны от которого расставил дюжину стульев с высокими спинками, и выше всего во главе, где, по его представлению, будет восседать она, словно королева какой-нибудь небольшой страны, скажем, Дании»[48].
Отношения в семье становятся все хуже и хуже. Миллеру и Монро нечего сказать друг другу. «Из-за него я кажусь себе глупой. Я боюсь заговаривать о чем-то, потому что а вдруг я глупая». Мэрилин прибавляет, что «я сижу в чертовой
Еще Райт вставляет в проект тщательно проработанную детскую, но тридцать лет спустя Миллер в автобиографии забывает об этом упомянуть. (