Дивизия особого назначения. Освободительный поход. Фарход Хабибов
родные либерасты, то есть предатели, вставшие на путь купли-продажи Родины в особо крупных размерах. И среди них даже полковничеГ был, ну про то, кто они такие, мы не сразу поняли. Сперва онищуко-гогнидзевцы в традициях российского ОМОНа, из сериалов про ментов, всех сидевших в вагонах вывели под конвоем, добавив кинетической (потенциальной) энергии пинками. Всего около пятидесяти человек, ну и стали разбираться. По русскому (в основном) мату и по тому, как расстреляны были фрицы, предатели, конечно же, сделали правильный вывод. Насчет того, кто мы, да и матюки на всех языках СССР, дополнительно объяснили продажным шкурам, что почем и какой Берлин их ждет на этом месте.
Все пленные (которые не предатели) получили приказ спуститься с платформ и построиться. Кстати, в теплушках ехали, опять, наши родные пленные, в одной женщины, во второй командиры, а в остальных уже простой рядовой и сержантский состав. Вахаев отобрал из экс-пленников наиболее сильных внешне, бывшие пленники вместе с разведчиками и ЗАРовцами стали втаскивать на платформы минометы и пушки (сперва сковырнув оттуда нацистское добро).
Кстати, люди, обратите внимание на следующее: ни одна из женщин, служащих РККА (я про тех, кто на этом поезде был), не пошла на сделку с гитлеровцами, а вот мужички пошли. И кто теперь слабый пол?
На первую платформу залегли пулеметчики и поставили, вдобавок к немецким пулеметам, два ротных миномета[49] с боезапасом. Машинистов просто немного побили (а ты врагу не служи!) и пока дали отдохнуть. На платформу, прицепленную сразу за паровозом и тендером, поставили один небельверфер. Следующая платформа приняла батальонные минометы[50] (обе штуки), затем еще платформа, со вторым небельверфером, и уже две платформы с «сорокапятками». На крыши пассажирских вагонов накидали мешков с песком (с землей, с почвой, короче, с чем нашли) и посадили трех пулеметчиков, двух с максимками[51] и одного с МГ[52], да вторые номера расчетов туда же, и патронов от пуза, правда, крыши вагонов не совсем плоские, а такие – закругленные, но Родина сказала «Надо». Вот такой получился бронепоезд (скорее, огнепоезд) на скорую руку, на живую нитку и из чего было.
Ну где-то так, решил я, и Лечи лично, пинком чеченским, объяснил старшему машинисту, что пора ехать, Ивашин откатил свой танк назад, состав рванул вперед, гарнизон нашего импровизированного бронепоезда составил два взвода ЗАР и взвод онищуковцев, остальные (третий взвод ЗАР и танкисты) получили распоряжение отдыхать и следить за всеми пленными. За главного остался Ивашин.
– Наш паровоз, вперед лети, у фашистов остановка[53]… – пою я, а паровоз набирает скорость, плохой из меня командир, опять в гущу ринулся (про сморканье вообще молчу). Ну, такой уж я плохой командир, все-таки сержантом был (не более, даже прапором не довелось), а сержанты привыкли всегда со своим микровойском быть. Уж не обессудьте, не люблю я житуху без движухи.
Ну и едем, едем в не очень далекие края, и близкие соседи, нам вовсе не друзья. Несем мы близким
50-мм миномет РККА.
82-мм миномет РККА.
Пулемет «Максим», советский станковый пулемет.
Германский пулемет МГ-34.
Измененная цитата из советской песни.