Дивизия особого назначения. Освободительный поход. Фарход Хабибов
сверху, а насчет нападения с рельсов они не дотумкали. Вот мы и приходим нежданными-негаданными, поезд, притормаживая, приближается к станции, уже можно прекрасно различить вагоны, толпящиеся почем зря на станции. Еще немного, и сможем разглядеть лица фрицев, те спокойны, как и весь остальной террариум[55], они ждут поезд с востока (правда, не совсем такой или совсем не такой?).
Дениска прикидывает и записывает свои прицелы, ориентиры и дистанции. Не дойдя метров двести до станции, в ста пятидесяти метрах от ближайшего вагона наш состав остановился. И Полуэктов (паровозом тоже рулит он, посредством Вахаева) уже готов, он передает координаты целей минометчикам и пушкарям, которые необходимо накрыть, желательно первыми залпами. Потом Денис, захвативший всю полноту власти в свои руки, командует машинисту (или Лечику) подойти еще на 50–100 метров вперед, и паровоз двигается вперед, опять «чук-чук». Ну вот и намеченная Полуэктовым точка, и как только эшелон останавливается (фашисты пока ничего понять не могут, ну, или просто не обращают внимания на состав), Денис кричит:
– Расчеты, каждый по своей цели, огонь!
Шесть минометов и две пушки начали активно швырять «напор стали и огня[56]» на окаянных вражин. Пулеметчики с крыши пассажирского вагона приступили к ласкам дальних целей (особенно две батареи зениток, которые ахт-ахт), остальные начали поливать свинцом все, что им не нравится (а не нравится, нам тут все!!!). Пулемет «Максим» хоть, скажем, и устарел морально, но его скорострельность и дальнобойность таки не устарела…
И тут у меня появляется вопрос к самому себе: а зачем я тут, для чего, и не только я, онищуковцы тут зачем, со всеми делами справляются соколы Гогнидзе, мы, видимо, чисто для кучи. И тогда, проявив креатив, командую:
– Гогнидзе, спустить с платформы оба ротных миномета, Вахаев, спускай своих архаровцев, делаем вылазку, на абордаж!
Правда, «абордаж» не произношу, то есть произношу, но про себя, а то прицепится кто, что за «абордаж» такой…
Прошло пять минут подготовки, и рядом с поездом полусидя-полулежа расположилась осадная группа, то есть группа для вылазки. Паровоз еще дымит, и я предлагаю пройти, прикрываясь дымом паровоза и пожара, вперед на сто-двести метров. И оттуда, укрывшись, выпустить оставшиеся мины, пострелять из ручного оружия да отступить. А немцы, опомнившись, начинают стрелять по составу, правда, в дыму и пару не особо видят нас (а машинисты подбрасывают уголька под охраной бойца-разведчика Ступишина), мы короткими перебежками выдвигаемся. Пробежавшись, укрываемся под пустыми вагонами, в пространстве между составами сержант Асатиани устанавливает свои самовары, ну, ротные минометы, и, осмотрев окрестности, начинает пулять минами в зенитную батарею 20-мм автоматов. Ружейно-автоматно-пулеметным огнем мы помогаем косить зенитчиков (как минимум пугаем), те давно уже осыпали своими снарядиками наш состав, но теперь больше не будут, ибо некому, мы, видимо, их сильно напугали, аж до заворота кишок. Когда
То же, что и аквариум, но с землей вместо воды, обычно в нем держат пресмыкающихся (змей, например).
Из советской песни.