Кровавый и непокорённый. Николай Анатольевич Кривошея
именно те люди, про которых они говорили. Это могли быть именно те люди, которые поставляли наркотики по городам области. Ведь глухая деревня это одно из самых удобных мест, для того чтобы заниматься не только наркотиками, а вообще какой-либо тайной деятельностью, – место глухое, никому до тебя нет дела, деревенские жители с головой погружены в работу по хозяйству, лучше не придумаешь. Так или иначе, теперь уже это выяснить наврядли как-то можно. Думаю, что, не смотря на все яростные кровопролития, сегодня мы поступили правильно.
Теперь уже прошло несколько десятков лет, и я снова здесь. И все тут по-старому, тот же свежий воздух, та же деревня, те же дома, те же люди, вот только Ахмед со своей семьей не живет. Их дом изрядно покосился и потрескался. Там с того времени никто не живет.
Драка в Хлебном переулке. Часть I
Бегу, опять бегу. Пробегаю фонарь за фонарем. Как же режет в боку. Да… Не раз я говорил себе, что бег это не мое. Стоп, какой это был фонарь, третий или пятый, а какой это был проулок? Черт, надо меньше думать, о боли и не отвлекаться от бега. Фонари пролетали по левое плечо от меня, словно я ехал на знакомой до боли машине по ночному городу. Пролетали они быстро, один за другим, казалось, фонари слились в один сплошной поток света, как будто не было между ними той черной, непроглядной, унылой темноты. Оставались за спиной дома, знакомые и не очень.
«Так, Бродяга, очнись», – в слух сказал я себе.
Быстро приведя себя в чувства и выдернув самого себя железной десницей разума из мира волшебных, безлюдных, ночных улиц, я наспех припомнил какой по счету это был проулок и понял, что бежать еще далеко. Главное успеть, успеть! Я машинально сунул руку в карман. Я знал, что ОН там, и что его «меньший брат-близнец» находится ниже, в носке. Не знаю, почему я это сделал, может быть привычка, но это придало мне сил. Я сжал рукоять ножа, почувствовал, как кровь прилила к давно замерзшим пальцам рук. Невольно промелькнула мысль, что он то не подведет, только не сегодня, только не сейчас. Двадцатый столб и улица Муса Джалиля пронеслась справа от меня. И снова я ускоряют темп. Я должен, я должен успеть. Ведь не может быть такого, что я опоздаю.
«Ничего. Он сильный, умный и смелый, он потянет время, он продержится», – говорю я сам себе, пытаясь отбросить нараставшую в душе тревогу.
Пробегая очередной фонарь, я невольно запрокинул голову и посмотрел на лампочку. Его свет, на удивление мне, не бил в глаза и был приятен, как угольки костра, который мы так часто разводили с Тимуром сидя на природе на берегу реки, забрасывая удочки в речку и разговаривая о жизни. Но вновь теплые чувства сметает лавина тревоги, тревоги за друга. Я должен успеть. Еще прибавляю гон. Бегу так, как будто меня подстерегают плети самого черта. Бок снова дает о себе знать. Пробегаю светофор, ночью, он горит желтым, предупреждая водителей от опасностей. Я тоже попытался внять его совету.
«Так,