Гнев терпеливого человека. Сергей Анисимов
И в общей пачке лежали и те, что принес им старый комбат – морской пехотинец, и те, что он добыл уже при них своим пулеметом. Как обычно, при этом воспоминании настроение испортилось.
Рассказали разведчикам обо всех пережитых боевых эпизодах – последовательно, с самого начала: с училища у двоих и с квартиры у третьего. Поведали о личных впечатлениях, о предположениях. И все же пришлось раскрывать детали, но постепенно это становилось легче. Комментарии, которыми по ходу дела обменивались разведчики отряда, были ссылками на какие-то эпизоды из собственного опыта, такого же неровного. И микропобеды, и микропоражения, и серьезные, трагические потери. Выглядели они как отражение приключений их собственной тройки. Начав воевать в Ленобласти в составе армейской мотострелковой бригады, командир отделения Петрищев прибился к отряду после разгрома его бригады в ночном бою. Выйдя из окружения в составе небольшой группы. Главным его достижением был к данному моменту сожженный «Страйкер» – отлично вооруженная, но посредственно бронированная гусеничная боевая машина, которую моряки не часто видели на дорогах. Второй из молодых сержантов, Федотин, – бывший полицейский. Про самого себя командир разведчиков не сказал ничего.
– Еще раз: это наглость, с самого начала. Глупо было даже надеяться. И да, я прекрасно понимаю, что это вообще было неправильно. Калининградский оборонительный район накачан военными городками, гарнизонами, складами. Очевидно, следовало продолжать работать там. Если не по колоннам и постам, то хотя бы по коллаборационистам и нефтянке. Но…
Когда Антон замолчал, его не поторопили, и он испытал за это такую яркую и теплую благодарность, что удивился сам.
– Но не хватало уже никаких нервов. Я не знаю, они вывеску собираются делать из Калининградской области, что ли? Для европейских телезрителей? Виселицы по перекресткам так и не стоят – лично мы не видели. Цивилизация какая-никакая осталась: народ с голода сию минуту не мрет. Даже часть старых флагов висит. Немецких и польских в три раза больше, американских видали считаные штуки. Но и наши старые есть, триколоры. Но меня, нас, даже не то напрягало, что нет такой оккупации, какая в тот раз была. В смысле, не в Калининградской области, а… То есть в Калининградской, но как было тогда, раньше везде…
Он понял, что запутался окончательно, и криво усмехнулся.
– А то хуже, что население почти все устраивает. Большинство. Подавляющее. Из уцелевших военных, на мой взгляд, больно мало действующих групп родилось. По тому, что мы видели, – капля в море. Но полно же парней и мужиков призывного возраста да в запасе! Подобрали в руки, что нашли потяжелее и поскорострельнее, разобрались по командам – и айда ближайший блокпост потормошить. Да щас! Ни фига! Все сидят по квартирам и напряженно смотрят телепередачи польского и германского телевидения. И местные каналы на русском, которые снова прорезаться стали. Там все такие сахарные-сахарные! Типа «Эх, жисть-то какая наступит расчудесная! Вот как