Посмотри в глаза чудовищ. Михаил Успенский
в рум[34], понятно, замело, но камень-замок оставался на виду – так уж он был устроен. Весь этот внешне обычный остров был устроен особо, но понять особость не то что простому человеку, но и непростому – было невозможно. Равно как и особость румов. Равно как и…
Николай Степанович негнущимися пальцами извлёк из-за пазухи крест. Мало кто из нынешних мог увидеть и понять, что нижняя косая перекладина креста наклонена не по канону. Парамон Прокопьич никогда не брал ключ голой рукой, всегда через чистую тряпицу, которую потом непременно бросал в пылающую печь.
Крест утонул в гнезде, высеченном на камне. Потекла долгая минута ожидания. Гусар нервно переминался с лапы на лапу, но не уходил – хотя и знал наверняка, что коли дверь не признает его за своего, то быть ему тёплым белёсым пеплом… Николай Степанович решил не рисковать и подхватил пса на руки. Пёс был тяжёлый, как годовалый бычок.
– Однако, не голодал ты, брат…
Дверь просела. Снег посыпался на ступени. Заклубился, вырываясь наружу, пар.
Вот теперь можно и лыжи снять, с нервным смешком подумал Николай Степанович, вспомнив старый, времён финской войны, анекдот.
Похоже было на то, что в руме недавно жили. Хотя… Румы – это такое место, где время как бы и не идёт. По крайней мере, видимых изменений не происходит. И неизвестный постоялец мог жить здесь и двадцать, и тридцать лет назад. Когда же я сам-то был тут последний раз?…
В пятьдесят шестом? Да, пожалуй, в пятьдесят шестом…
Ах, да. В восемьдесят втором ещё. Как мог такое забыть?…
Потом, наведываясь регулярно в Предтеченку, он не испытывал ни малейшего желания спускаться в тайные подземелья. Подвалов башни Беньовского ему хватило навсегда – не говоря о погребальной камере Аттилы[35]… Но сейчас другого разумного выхода не оставалось. Уют в руме, конечно, чисто спартанский, простору примерно как в подводной лодке «Пантера»[36], но самый завзятый клаустрофоб не почувствовал бы себя здесь заживо погребённым – таким уж умением обладали неведомые древние строители. Просто Николая Степановича с давних пор (и не без оснований) тревожили вентиляционные решётки…
Первым делом, даже не скинув полушубок, он достал из рундука аптечку. Открыл цифровой замок. Потом в нетерпении вывернул ящик на крышку стола…
Здесь было всё, кроме того, главного. За чем он шёл.
На всякий случай он перебрал все пузырьки и ампулы, читая сигнатуры[37]. Потом ещё раз. Потом ещё.
Ясно. Тот, кто побывал здесь до него, приходил за этим же. Но он не имел никакого права трогать неприкосновенный запас… оставил бы хоть несколько гранул!.. Николай Степанович в отчаянии замахнулся кулаком на стеклянное бесполезное воинство… и опустил руку.
Гусар ткнулся головой в колени, буркнул что-то неразборчивое. Николай Степанович бессильно отошёл от стола и провалился в кресло.
– Всё бесполезно, брат Гусар, – сказал он негромко. – Одна отрада – что
В протоиндоевропейском языке
См. будапештский эпизод раздела «По дымному следу». Аттила, он же Этцель – царь гуннов с 434 по 453 годы, собравший под свои бунчуки гуннов, древних тюрок и германцев. По одной из версий, зафиксированной в незаконченном произведении Е. Замятина, происходил с Волги (Итиль). Л. Н. Гумилев утверждает, что Аттила скончался от цирроза, возникшего в результате неумеренного потребления сладкого свадебного вина, мгновенная аддикция к которому возникла во время свадебного обряда с прекрасной германкой Ильдико. Историк Приск считает, что он умер от обильного носового кровотечения на той же свадьбе. В «Старшей Эдде» описывается, как прекрасная бургундская принцесса Гудрун убивает своего упившегося мужа, короля Атли.
Русская однокорпусная подводная лодка конструкции 1916 года. В годы гражданской войны потопила английский миноносец, слишком нагло приблизившийся к Кронштадту. Служила до самого 1955-го. Самое широкое место корпуса – 4 м 80 см.
а) Бумажный ярлык, прикреплявшийся к горлышку аптечного флакона, б) любая этикетка.