Незавершенная Литургия. протоиерей Алексей Мокиевский
просечными дымниками с кружевными флюгерами. Такие же пышные, как старинные фонари, металлические навершия водосточных труб поддерживали крышу. Окна были обрамлены резными наличниками, что придавало и без того богатому дому особую роскошь. Но, несмотря на всю свою состоятельность, хозяева не тяготились этой провинциальностью. Это был их выбор: с теми доходами, что приносил их бизнес, они давно могли бы вернуться в Питер и жить там, но эта, такая родная, провинциальная неспешность и близость природы не отпускали их. Они любили этот лесной и озерный край и уже не представляли себе другой жизни. Машина скрипнула тормозами у резных ворот. Из калитки выбежала Наталья, приятная невысокого роста светловолосая женщина с большими заплаканными глазами. Обняв мужа, она взволнованным голосом проговорила:
– Сашенька! У нас сын пропал!!!
– Как пропал?
– Так – пропал, – она всхлипнула. – Три дня дома его нет. Я уже обзвонила друзей, знакомых, милицию, больницу… в общем, все, что можно. Единственно куда не дозвонилась – твоему папе в Родино. Ты не съездишь туда?
– Да перестань ты хныкать, ей-богу. Он не маленький, наверно, мало ли куда пошел гулять. Ты не торопись панику сеять. Ужином-то покормишь?
– Борщ есть, уже грею, – ответила Наталья и продолжила: – При чем тут маленький – не маленький? Мало ли что могло случиться. Он даже не позвонил… Я места себе не нахожу, уже чего только не передумала. Сидим вечерами с Настёной и плачем. Ты, как всегда, «вне зоны действия сети», а Санька поди знай где. Может, и правда случилось что? Да и ты совсем о нас не думаешь, сказал – три дня от силы, а сам на всю неделю задержался!
– Ну, ладно-ладно, уймись. Сейчас умоюсь, перекушу и съезжу в Родино.
Спустя полчаса Александр уже мчался по речной глади на лодке с мотором навстречу заходящему солнцу. Дом его, стоящий на крутом берегу, с реки смотрелся еще лучше, чем с дороги. Широкая лестница спускалась от дома к небольшому причалу, с двух сторон от которого симметрично располагались лодочный гараж и баня. На причале стояли Наталья и Настюха. Они махали ему руками. Он ответил им и прибавил газу.
Путь его лежал в деревню Родино, где жил его отец Аверьян Петрович. Для Александра он был просто батя, а для односельчан – дед Аверя. Человек замкнутый и угрюмый, он мало с кем общался. Занимался охотой и рыбалкой, заготавливал клюкву и грибы, плел корзины из ивовой лозы, растил огород. Возраст его приближался к восьмидесяти, но дряхлым стариком его трудно было назвать; он много трудился физически, редко сидел без дела, а потому двигался легко, не покряхтывая, как большинство его радикулитных сверстников. Много ходил пешком, не зная усталости. Единственное, чего не пощадило время, был его слух, и то он был скорее глуховат, чем откровенно глух. Жену свою Ольгу Ивановну он похоронил двенадцать лет назад, да так ни с кем больше и не сошелся – жил один. Детей у них, кроме Александра, больше не было, да и тот родился поздно, как некое утешение на склоне