Избранное. Григорий Горин
о чем они там говорят? – Герцог с недовольным видом обернулся к бургомистру.
Бургомистр заглянул в листочек:
– Подсудимый благодарит городские власти и одновременно как бы шутит со своей возлюбленной.
– Хорошо, – кивнул герцог. – Особенно жабо и передняя вытачка. Ему очень к лицу.
Мюнхгаузен подошел к пушке и обернулся:
– Скажи мне что-нибудь на прощание!
Марта медленно попятилась от него:
– Что?
– Подумай. Всегда найдется что-то важное для такой минуты…
– Я буду ждать тебя. – Она говорила с трудом и продолжала отступать. Губы ее пересохли. Дыхание участилось.
Рамкопф с беспокойством вглядывался в ее лицо.
– Нет-нет, не то… – Мюнхгаузен в отчаянии ударил кулаком по стволу пушки.
– Я очень люблю тебя! – Марта отошла в противоположный конец огражденного пространства.
Дирижер с удивлением обернулся. Оркестр прекратил играть.
– Карл… я…
Рамкопф делал ей отчаянные знаки.
– Не то! – гневно крикнул Мюнхгаузен.
– Я… – Марта попыталась что-то сказать и вдруг закричала что есть силы: – Карл! Они положили сырой порох!
Наступила мертвая тишина.
И вдруг трое музыкантов, отделившись от свободного оркестра, заиграли наивную тему их старого шутливо-томного танца.
Мюнхгаузен ощутил себя счастливым человеком:
– Спасибо, Марта!
– Мерзавка! Убийца! – закричала баронесса, вскочив со своего места.
Рамкопф бросился со всех ног к судье. Волнение охватило зрителей. Мюнхгаузен ликовал:
– Пусть завидуют! – И закричал еще громче: – У кого еще есть такая женщина? Томас, ты принес то, что я просил?
– Да, господин барон! – крикнул Томас с городской стены. – Вот этот сухой, проверенный!
Он швырнул бочонок с порохом. Мюнхгаузен ловко поймал его. Передал артиллерийскому офицеру.
– Прощайте, господа! – гордо и весело произнес Мюнхгаузен. И трио музыкантов вдохновенно вышло на самую проникновенную часть мелодии. – Сейчас я улечу. И мы вряд ли увидимся. Когда я вернусь, вас уже не будет. На земле и на небе время летит неодинаково. Там мгновение, здесь – века. Впрочем, долго объяснять…
Бургомистр быстро отвел герцога в глубь ложи:
– Так. Положение серьезное, ваше величество, сейчас он рванет так, что не только пушка – крепость может не выдержать…
– Предлагаете построить новую крепость? – спросил герцог.
– Ваше величество, – заволновался бургомистр, – я хорошо знаю этого человека. Сейчас будет такое, что мы все взлетим на воздух!
– Что, и я тоже? – удивился герцог.
– Я и говорю – все.
– Зажечь фитиль! – скомандовал Мюнхгаузен.
К пушке приблизился солдат с зажженным фитилем.
– А потом она его разлюбит? – спросил зритель в цилиндре.
– Если вы знаете дальше, так не рассказывайте, – недовольно ответила сидящая рядом дама.
В ложе