Мертвый и Похороненный. Элла Крылова
их было понятно, что это разбойники.
Мы с братом попали в общую темницу. Там воняло, и было много народу. Один человек, сумасшедший, вырывал на себе волосы прядь за прядью и стонал. А потом начал рассказывать. Сначала невнятно, почти шепотом, а потом все четче и четче. Их наняли и посадили в засаду. Наказали ждать трех всадников и крытую легкую повозку. Они должны были всех убить. Наниматель сказал, чтобы они не медлили и стреляли безо всяких предупреждений. Но у главаря были странные понятия о чести – он подумал, что тридцать человек против четверых это очень много, и решил предупредить об атаке.
Когда он разъяснял странникам, что сейчас они будут убиты, из повозки показался длинный и тощий тип в маске, закрывающей половину лица. Он смеялся. Сначала просто хихикал, как дурачок, а потом его смех становился все громче и громче. Потом стал похож на гром с ураганом, а потом у разбойников начали лопаться глаза и уши. И только один этот сумасшедший сбежал. Или он вообще там не был, а то было его видение, у блаженных бывает такое, в нашей деревне был один… [страница вырвана]
На допросе я все сказал, как было. И как мы нашли тела, и о том, что слышал в темнице. Нас с братом отпустили.
Дорога Процессий – самая почетная улица в Старом Городе. Говорят, ее плиты положили еще тысячу лет назад. И вытесывали их под присмотром Покровителей Ремесел. Всего этих богов пятеро, а поименно я их не помню. Рамул, Дарса, а дальше не то Пуфа, не то Олона. В общем, неважно. Это точно все ерунда. Сдается мне, что секрет сказочной красоты этих плит вовсе не в том, что к ним приложили руки мифические божества. И даже на колдовство не очень похоже. Скорее уж в безымянные дни, когда никто не имеет права выходить на улицу или даже смотреть в окно, над синими узорами Дороги Процессий трудятся специально обученные ремесленники. Которых до поры держат в тайных подвалах храмов. Которых в Тарме, на мой взгляд, слишком много. Я хмыкнул, поняв, что мои рассуждения завели меня в дебри местного богохульства и порадовался, что жрецы не умеют читать мысли.
Вообще, дворец у меня получился случайно. Когда Тарма сдалась и объявила царя своим повелителем, далеко не все местные бонзы этому обрадовались. Бывший хозяин моего дворца как раз был из предателей. Он и его домочадцы планировали покушение с переворотом, только им не повезло. Даже вспоминать смешно, на какой ерунде их взяли. Служанка на базаре проболталась.
Я подошел к воротам.
– Не велено, – буркнул охранник.
– Кем это не велено, щенок! – я откинул с головы капюшон и грозно свел брови. – Я хозяин этой халупы, ты, гиений выкидыш!
– Пропусти его, Саа! – раздался сверху повелительный женский голос. Я ухмыльнулся. Ни разу я не смог удержаться, чтобы не нахамить охране своего собственного дворца. Далеко не все из них знали меня в лицо.
– И даже спрашивать не буду, отец, что тебя на этот раз ко мне привело! – Акара стремительно сбежала с лестницы и порывисто обняла меня. – Опять война?
– А что, уже ходят слухи? – я оглядел фигуру дочери, опять заметно округлившуюся. – Ты собираешься подарить мне четвертого внука?
– Надеюсь, что внучку, – усмехнулась она. – Так что, ты мне расскажешь?
– Да, –