Считается убийством. Миранда Джеймс
Я оставил Дизеля спать на кровати, вышел из спальни и остановился наверху лестницы.
Постоял, прислушиваясь. Комната Шона была рядом, в нескольких шагах, дверь закрыта. Он так устал, что мог проспать и до утра.
Потом я вспомнил про пуделя. Данте вряд ли захочет сидеть всю ночь взаперти, его нужно покормить и еще раз вывести погулять. Я решил, что если Шон не встанет к тому времени, когда будет пора ложиться спать, то я сам займусь Данте и постараюсь не разбудить сына.
Я еще сидел за столом, когда на лестнице раздался топот ног и цоканье коготков, и появился Шон, одетый, но босиком, а впереди шли Дизель и Данте. Дизель вальяжно направился ко мне, Данте скакал кругами около хозяина.
– Данте, да уймись ты уже, – проворчал Шон, и пес сел прямо перед Дизелем. Кот перешагнул через него, и Шон рассмеялся.
– Ты успел как раз к ужину, – я кивнул на накрытый стол. – А я уже решил, что ты так и проспишь всю ночь.
– Может, и проспал бы, – Шон зевнул. – Меня Данте разбудил, и я понял, что умираю с голоду. И он, наверное, тоже.
– У меня нет корма для собак, но в холодильнике, кажется, оставались остатки окорока.
– Не беспокойся, пап, корм я привез с собой.
Шон ушел в кладовку и тут же вернулся с банкой корма и двумя мисками. Он положил пуделю еду и налил воду, Дизель подошел поближе с заинтересованным видом, но пудель зарычал на него и уткнулся в миску. Дизель пару раз хлестнул хвостом, отвернулся, ушел ко мне и сел возле моего стула.
– Бери тарелку. В холодильнике есть сладкий чай и кола без сахара.
– А что, пива нет? – спросил Шон.
– Нет, извини.
– Ладно, я потом куплю.
Шон взял себе тарелку и приборы, вернулся к столу и сел напротив. Некоторое время мы ели молча, и я с удовольствием отметил, что он выглядит уже не таким изможденным.
– Это Азалия готовила, да? – Шон отложил вилку.
– Думаешь, твой отец так не умеет? – Я сделал вид, что обижен.
– Ну, ты неплохо готовишь, но так зажарить ростбиф тебе ни разу не удавалось, – ответил Шон, посмеиваясь, и отправил в рот еще кусок мяса. – М-м-м…
– С этим не поспоришь. Азалия – потрясающий кулинар. Из-за нее у меня в последнее время начался поперечный синдром, – Шон с удивлением посмотрел на меня, и я объяснил: – Становлюсь поперек себя шире.
Он закатил глаза в ответ на этот замшелый южный юмор, съел еще немного, потом отложил вилку и откашлялся.
– Пап, я в Хьюстон не вернусь. Можно пока пожить у тебя?
Глава третья
В изумлении глядя на Шона, я не знал, что сказать. Молчание затянулось, и Шон опустил взгляд в пустую тарелку.
– Если я тебе мешаю, найду другое место, – он порывисто встал.
– Шон, сядь.
Мы, кажется, оба не ожидали, что мой голос прозвучит так резко, но Шон послушался. На его лице было смятение.
– Как тебе в голову только пришло, что я буду против? – Я рассердился и старался успокоиться. – Разумеется, ты можешь жить у меня.
Моей