Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь. Татьяна Шарпарь
Полина – ушки на макушке – все хочет знать.
– Потерялись лекарства.
– И чем ты теперь малышек лечить будешь? – заволновалась Полина.
– Не знаю, наверное, другие лекарства дадут. – Кто даст, аптека?
– Да, наверное, аптека.
– Ты, мамочка, тогда не расстраивайся. Волноваться вредно.
Наталья обняла дочку. Как она выросла! Уже может давать советы, смотри-ка, «волноваться вредно». Наверное, в садике воспитатели так говорят. Кстати, сегодняшний случай надо все-таки, без конкретных имен, довести до заведующей, еще не хватало, чтобы в детском саду обсуждалась ее личная жизнь.
За окнами, между тем, стемнело, из открытого по случаю хорошей погоды окна потянуло прохладой. Полина стала тереть глаза – верный признак того, что хочет спать.
– Давай-ка я тебя уложу.
– А правда, что завтра у меня день рождения? – Правда.
– И будут гости?
– И гости, и подарки, только завтра, а сейчас кроватка твоя уже скучает, спрашивает, когда Полина придет спать.
Да, надо спать, день был тяжелый.
В конце дня оперативники устроились в кабинете РОВД. Уже были допрошены свидетели – дама из пятнадцатой квартиры, охранник Андрей и другой охранник – Сергей Васильевич. Уже появился первый подозреваемый – тот самый ушедший ненадолго охранник Миша, с которым разговаривал участковый Фомин. Его мобильный не отвечал, самого его никто не видел, а одежда висела в каморке на плечиках – куртка, рубашка с коротким рукавом, светлые брюки, светлые же туфли. Дома, в Ногинске, он уже два года не был, где жил в Москве, никто не знал. В охранном агентстве, которое обслуживало этот дом, о Михаиле Коваленко говорили неохотно. Он ни с кем не дружил, особенного рвения к службе не выказывал, но работу выполнял добросовестно и, что называется, замечаний не имел. Адрес? Да, адрес был записан при приеме на работу, вот и адрес, пожалуйста, только он говорил, что оттуда съехал, а куда, пока не уточнил. Старший лейтенант Игнатьев слетал на квартиру, с которой, по сведениям, Михаил съехал, и получил подтверждение, что, да, съехал еще перед Новым годом, расплатился полностью, и побольше бы таких аккуратных жильцов. Никаких зацепок, где искать этого Мишу, не было. Служебная собака со странной кличкой Никитич взяла было след, но, помотав группу по лестницам подъезда, заскулила, как только оказалась во дворе. Это было совсем не нужное действо – собака, но надо было что-то делать, и вот следователь Сергей Иванович придумал вызвать кинолога, чтобы хоть как-то оживить расследование. Жители всех квартир в домах были опрошены, но никто ничего подозрительного не видел, выстрела не слышал, и все дружно жалели убитого. Женщина из пятнадцатой квартиры тоже ничего интересного, кроме того, что стояли двое и разговаривали, не сказала. Мало ли, о чем мог участковый разговаривать с женщиной? Может быть, она у него дорогу спрашивала, заблудилась и искала какой-то дом? И охранники тоже ничего не знали, потому что Петр Петрович попросил их выйти. А Миша потом исчез так стремительно, что они решили, будто участковый дал ему какое-то поручение.
Алексей