СТРАНА ТЕРПИМОСТИ (СССР, 1980–1986 годы). Светлана Ермолаева
крови, скопившейся в грудной полости от разрыва правого легкого. В один из дней в палате появилась невысокая, довольно подвижная и энергичная для своего пожилого возраста, ей было где-то за шестьдесят, женщина, светило нейрохирургии в Казахстане, а может, и во всем СССР профессор Азарова Евгения Андреевна. Ее сопровождали два молодых мужчины-ассистента.
– Ну-ка, мальчики, – весело обратилась она к ним, – при-поднимите эту красивую женщину!
Экзекуция началась в неблагоприятный момент: кончалось действие наркотика. «Мальчики» сначала посадили Ксению с помощью подъемной спинки кровати, потом начали клонить ее лицом вниз, то есть, загибать в салазки. В глазах потемнело от боли, теряя сознание, она едва успела выдохнуть:
– Подождите!
Когда очнулась, первым бросился в глаза огромный шприц, размером с тот, которым делали укол Моргунову в фильме «Кавказская пленница». Его, улыбаясь, держала в обеих руках Азарова. Теперь ассистенты бережно, почти нежно нагнули ее за плечи. Светило тут же оказалось за спиной, и под лопатку с хрустом вошла игла. Ксении показалось: вбили гвоздь. Боль была невыносимая, закололо сердце, но она, закусив до крови губу, сдерживала вопль. Она вспомнила, как совсем недавно сказала по телефону своей приятельнице Кире в ответ на рассуждения той, что «все у тебя, Ксеня, есть: и квартира шикарная, и мебель, и муж любящий и хозяйственный, и ребенок у родителей, это ли не счастье?» «Для полного счастья мне не хватает несчастья». Накаркала, вот и терпи. Физические страдания тоже несчастье. Вот и настрадайся вдоволь, чтобы не болтала что ни попадя в другой раз.
Боль разламывала тело, из грудной клетки будто весь воздух выпустили и вдохнуть его не было ни сил, ни возможности. В мозгу ее возникло видение – образ из недавно прочитанной книги Леонида Андреева «Иуда Искариот»: распятый Иисус. Губы его шевелились, и она скорее догадалась, нежели услышала: «Тебе больно, мне было больно…»
– Больно? Конечно, больно. Но потерпи, милая, потерпи. Бог терпел и нам велел, – ласково приговаривала профессорша.
А Ксению будто током пронзило совпадение видения с действительностью. Она застонала. Гвоздь из спины выдернули. Мальчики, наконец, отпустили плечи. В ее глазах плавали оранжевые круги. Она осторожно втянула в сплющенную грудную клетку воздух, едва сдерживая слезы, с натугой улыбнулась и спросила:
– А помните фильм «Каскадеры»? Я вам не напоминаю случайно одного из героев, когда он лежал в больнице?
Доктор тут же подхватила.
– Помним, а как же. Вот где мужественные люди… Ты у нас тоже не хуже, прямо героиня. Сейчас еще разочек… – она снова зашла со спины со шприцем в руках…
Жажда жизни то появлялась – она начинала много говорить со всеми подряд, и с нянечкой, и с медсестрами, и с врачами, заказывать домой матери что-нибудь из своих любимых блюд, – то исчезала, и она становилась ко всему безучастной.
Время в такие дни текло медленно, почти осязаемо, как в песочных часах. Она то смотрела в потолок,