Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой. Инна Лиснянская
в Израиле, наверное, теплынь. И здесь три дня стоит лучезарная погода, но сегодня в окне уже не так ярко, хоть и не серо, думаю, пройдет дождь. Вчера много гуляла, т. е. ходила немного, но сидела на лавочке долго. Надышалась. Вижу папу все время гуляющим по территории, и это меня радует. ‹…›
Я немного погуляла, немного на скамейке покейфовала с сигаретой во рту. Зашел разговор о прессе, в частности о Попцове, и я Алле Гербер и Ляле с Сашей Бориным[128] рассказала твою историю с Попцовым[129]. Очень удивились, дескать, знали, что он демократ-перевертыш, но что такой циник, толкающий тебя на павломорозовский поступок, все-таки не ожидали. А я, как только вижу его морду на экране, хочу плюнуть в нее, хотя агрессивностью не отличаюсь. ‹…›
82. Е. Макарова – И. Лиснянской
Конец апреля 1992
Мамулечка, я прочитала все письма, что присланы через Аксельрод. Стихи чудные, мне все понравились, в них ясность, но нет банальности. Я не забыла про лудиомил, но его нет в нашей больничной кассе, так что я тебе пришлю его с этой же оказией, – не беспокойся. Надеюсь, что Белла[130] тебе все доставила.
Все эти семейные передряги – мрак дичайший. Но ты ведь знаешь, каковы они, это не то, чтобы тебе вдруг открыли глаза на что-то невероятное. Жаль, что они портят нервы Семену Израилевичу. Все это напоминает нашу политическую ситуацию – все хочется иметь, все жалко отдавать, а жить в такой напряженной внешнеполитической ситуации тоже трудно. Внутри все прекрасно, но сколько может такая маленькая страна сражаться… Перед выборами страсти накаляются. Ни одна партия, как мне кажется, не предлагает соломонова решения, – все что-то сулят, но как решить мирным путем арабский вопрос, как обеспечить полную безопасность страны, как сосредоточить все свои силы на созидании, когда все время нужно охранять себя военными силами. Интеллигенция вся настроена либерально и лево. Многие – крайне лево. Отдать Голаны, прекратить строительство в Самарии и Иудее – гуманно, но страшно тоже. Смотри, американцы как расправились со своей негритянской интифадой, за неделю, мир их не осуждает, а у нас за одного араба не снести головы. Нам нельзя сделать ни одного неверного шага. Еврейская планида.
Вместе с тем кругом красота, полно туристов в этом году, гостиницы переполнены, – это хорошо.
С 1 сентября я иду учиться, в первый класс. Меня взяли в Школу Лидеров, но сначала я должна год учить иврит зверским образом, правда, за стипендию 2000 шек. в месяц. Затем изучать кучу всяких дисциплин, связанных и не связанных с моей программой по искусствотерапии. Если я выучу все, тогда еще 2 года буду разрабатывать свои идеи за 3000 шек. в месяц. Это американская стипендия.
‹…› Разумеется, выучить иврит – святое дело, но на это мне придется положить столько сил, – ведь последующие два года вся работа будет только на иврите, никакого английского. Но я уже научилась смотреть на все так: выйдет – ладно, не выйдет – ладно. Это не обреченность – напротив,
Журналист Александр Борин и его жена Ляля.
Вскоре после выхода «Метрополя» Олег Попцов под видом того, что хочет опубликовать мои рассказы, зазвал меня в журнал «Сельская молодежь», которым руководил. Я пришла, он велел секретарше принести чай и шоколадные конфеты и, подойдя к окну с видом на Савеловский вокзал, начал: «Вы пишете о жалких, никчемных людях, но людей вы не видите, посмотрите сюда, вот наш народ, и т. д. и т. п.» Распаляясь, он подбежал к столу, схватил конфету и спросил, как я отношусь к тому, что моя мать публикуется во враждебных органах печати, и, задав вопрос, вышел из кабинета. Вроде как оставил меня обдумать положение. Вернулся не скоро и, видя, что я не собираюсь вести диалог, принялся за монолог. Обрисовал мне мое неприглядное будущее: верстка совписовской книги будет валяться на столе у главного редактора (на самом деле она валялась на столе у главного цензора в Китайском проезде), ни один журнал не будет меня печатать и т. д. Что делать? А если подписать бумагу, что вы не разделяете взглядов своей матери? Надеюсь, вы понимаете, что она подставляет вас? Что она совершила непоправимый поступок? Еще час я слушала всякие глупости, хорошо, что конфеты были в фантиках, из них образовалась целая флотилия. Попцова мои кораблики жутко раздражали. Так что же?! Я сказала: «Передайте вашему начальству, что вы не справились с заданием, по всем пунктам минус» – и пошла к двери, за ней кто-то стоял, я слышала звук быстро удаляющихся шагов. Интересно отметить, что Попцов первым опубликовал в своем журнале мамины стихи, как только она вышла из-под опалы.
Белла Зайчик.