Ирина. Нежин Виктор Михайлович
«железяками», атлетическая фигура мужа должна была, наверное, вызывать у меня восхищение и желание. Но почему-то не вызывала…
Я мучилась, не понимая, что же мне нужно.
* * *
В воскресенье, гуляя по городу, мы встретили компанию во главе с Виталиком. Они направлялись во Дворец искусств на выставку местного художника и уговорили нас присоединиться. Выставка мне понравилась, особенно выразительными казались эскизы и наброски, я подолгу вглядывалась в них, чувствуя живую натуру.
Позже, в кафе, обсуждая увиденное, мы, наверное, по-дилетантски, горячо спорили… Слава чувствовал себя явно не в своей тарелке: пытаясь что-то сказать, говорил глупости, вызывавшие общее недоумение. Мне было жаль его, и я старалась перевести разговор на другие темы, более житейские.
Расставаясь, Виталик выбрал момент и за колонной, где нас не было видно, приобнял меня чуть ниже талии – я не отстранилась…
– Позвони, – шепнул он, опуская в карман моего плаща записку.
Попрощавшись с ними, мы шли к остановке… Внезапно вернувшееся ощущение руки Виталика на моих бедрах затруднило дыхание, и, сжимая в кулаке записку, я уже точно знала, что позвоню.
Два дня, глядя на телефон, мучилась, не решаясь…
Он словно ждал моего звонка, и голос, умолявший: «В любой день, в любое время, пожалуйста…» – привел меня в смятение.
– Хорошо, завтра в тринадцать десять на остановке возле института, – не справившись с волнением, я выронила трубку.
Вечером, сказавшись больной, попросила мужа лечь отдельно: мне не хотелось ощущать его рядом. Спала очень беспокойно, то забываясь в сладком томлении, то просыпаясь в тревоге… На работе, как ни старалась, из-за накатывающей временами нервозности так и не смогла ни на чем сосредоточиться, а после обеда, с разрешения начальства, ушла.
Возле остановки, открыв дверцу притормозившего такси, меня окликнул Виталик. Плавное покачивание машины, горячая рука, тихо перебиравшая мои пальцы, лишали остатков воли и последних сомнений.
В квартире, помогая снять плащ, он мягко привлек меня к себе – я задохнулась, ощутив под его ладонями полную свою обнаженность…
– Вино, коньяк? – он подошел к мини-бару.
От волнения я не могла говорить, только глядела в глаза, отрицательно качая головой. Он бережно обнял меня и, медленно раздевая, шептал что-то ласковое… я обмирала в ожидании… Ласки становились откровеннее, губы и руки, то нежные, то грубые, принуждали к подчинению, а переплетенность горячих тел сводила с ума, и сквозь сладостную дрожь слышалось благодарно-восхищенное: «Какая ты…»
Приятно щекочущие грудь влажные теплые губы вернули меня в успокоенность полутемной комнаты.
– Когда мы встретимся? – нарушил тишину его голос.
– Не знаю… Вечерами и в выходные я не могу, а с работы не отпустят.
– Ладно, у меня есть хороший доктор – мы что-нибудь придумаем.
Прощаясь, он гладил мои