Молитва за отца Прохора. Мича Милованович
матери своих сыновей уже никогда не увидят.
– Хвала Господу, что сохранил тебе жизнь, цыпленочек мой.
– Стыдно мне, матушка, что среди тысяч мертвых я в живых остался.
– Не говори так, сынок! Ты не виноват в их смерти.
– Совесть моя, мама, не дает мне покоя.
– Не поддавайся черным мыслям, дитя мое. Мало ты пережил? Бог так хотел, чтобы ты выжил, чтобы не все погибли.
– Но, мама, погибли лучшие сыновья сербского народа, цвет нашей нации.
– И где покоятся наши драговчане?
– Одни умерли, их во рвы побросали, других перебили, кого-то в море утопили, кто-то от страданий умом тронулся, а некоторые остались в горах заснеженных, те, что со мной возвращались.
– Да будет вовек проклято имя болгарское!
– Не говори так, матушка. Если бы не лучшие из них, не видать тебе сына живым! Эти добрые люди спасли меня.
– Что ты говоришь, сынок? Как могли враги наши тебя спасать?
– Одни мне страшные раны наносили, другие эти раны залечивали. В каждом народе есть добрые и злые люди.
– Как же ты вернулся из окаянной дали, дитя мое?
– На крыльях надежды, с мыслью о Господе нашем, матушка.
– Сколько же ты был в пути, несчастное мое дитя?
– Пока я был в пути, шестьдесят раз сменились день и ночь. От Введения во храм Пресвятой Богородицы до сегодняшнего дня.
– Что же ты ел в дороге?
– Зерна из навоза, корешки растений и то, что добрые люди подавали.
– Хвала Господу, что есть еще добрые люди на свете. А что у тебя в мешке, путник мой многострадальный?
– А ты посмотри, матушка.
Мать вытащила головы из мешка и говорит:
– Горе мне! Что это такое, сынок?
– Это головы покойных моих товарищей.
– Ты такой слабый, как же ты их смог донести?
– Должен был, мама, это была моя святая обязанность.
– И куда ты теперь с ними, несчастный?
– Отнесу к ним домой, пусть родные хоть головы похоронят.
– А почему одна голова вся обглоданная?
– Обглодали ее волки в горах.
– Что ты говоришь?! Так на вас и волки охотились?!
– Да, матушка. Это голова Милойко Елушича из Граба. А его самого съели, уже мертвого.
– Господи помилуй! А кто остальные трое мучеников?
– Это мои товарищи, мы вместе отправились домой из плена, но все, кроме меня, скончались по дороге.
– Знаешь ли ты, дитятко, где чья голова? Кому ты их отдашь?
– Знаю. Вот голова Радоицы Клисарича из Губеревцев, эта – Богосава Йовашевича из Марковицы, а третья – Глигория Бежанича из Брезовицы.
– Ох, что ты говоришь! Все такие молодые. Несчастные их матери!
– Есть матери несчастнее, эти хоть головы своих сыновей увидят, а тысячи других – ничего.
Тут подошли мои сестры и младший брат. Было много и слез, и поцелуев. Так я впервые, доктор, встретился с родными после отъезда на фронт летом 1915 года. Наконец,